Я еще немного полюбовался ее бледным лицом, на котором обычно даже при слабом солнце проступали веснушки, на длинные темные волосы, огромные зеленые глаза… и закрыл медальон.
От шума волн, обрушивающихся на скалы, у меня закружилась голова.
И возник соблазн броситься вниз и соединиться с ней.
Достаточно сделать шаг, и все будет кончено.
Но мог ли я оставить убийцу безнаказанным?
Ни за что!
Я бросил в бурлящую воду веточку цветущего вереска.
«До скорого свидания, Мэри, до скорой встречи, любимая», — прошептал я, закрыв глаза.
Мари лежала, скорчившись, подтянув колени к подбородку, обхватив себя руками. Рот ее был открыт в надежде вдохнуть хоть немного воздуха. Наконец ей удалось выдавить крик.
Люка, выбежав из ванной, прижал ее к груди.
— Тихо! Успокойся, — ласково приговаривал он, качая ее, как ребенка.
Мари вцепилась в него, как утопающая, которой она и была еще мгновение назад.
— Помню глаз — холодный, огромный, уставившийся прямо на меня… И каждый раз мне кажется, я вот-вот пойму…
Она махнула в отчаянии рукой, потом нахмурилась, увидев, что Люка одет в костюм.
— Уходишь?
— Сейчас прибудет подкрепление, которое я запросил из Бреста. Нужно провести совещание.
— Ты действительно думаешь, что он на острове?
— Да. — Он погладил ее по щеке. — Еще рано, поспи немного.
— Вот уж нет, я иду под душ, а потом присоединюсь к тебе.
Она встала с постели, прекрасная в своей наготе, но до ванной не дошла. Люка привлек ее к себе, и они упали на кровать.
И вновь Мари была потрясена ощущениями, которые он сумел в ней пробудить. Она впервые почувствовала и свое тело, и тело возлюбленного, ей открылись восхитительные и безграничные возможности телесной любви, словно сработали тайные пружины, о которых она и не догадывалась. В его объятиях Мари забывала обо всем. Мир сразу замыкался на них двоих, остального не существовало.
Волна последнего, ярчайшего восторга уже настигла их, как внезапно в дверь постучали.
С трудом сбросив опьянение, Мари накинула халат и пошла открывать. На нее смотрел потрясенный Милик. Сердце Мари заколотилось в груди.
— В чем дело, папа? Что происходит?
— Не знаю, как и сказать… все это так… — Он очень смутился, увидев в зеркале Ферсена, который поспешил спрятаться в ванную комнату с одеждой в руках, и снова посмотрел на дочь. — Нашли Кристиана.
25
Стройный силуэт шкипера четко вырисовывался на носу частной яхты, принадлежавшей его спонсору. Лицо Кристиана осунулось и выглядело почти изможденным, глубоко запавшие глаза чуть потеряли в голубизне, светлая борода закрыла почти полностью подбородок и щеки, и все-таки он улыбался. Великолепной улыбкой морского волка, сводившей с ума Мари с тех пор, как она себя помнила девчонкой.
Теперь Мари едва сдерживала дрожь, стоя между родителями, ей хотелось бежать прочь от этого прекрасно организованного маскарада. Но она не двинулась с места, отлично зная, что Люка где-то неподалеку, стоило ей только повернуть голову. Она и хотела поискать его глазами, но тут отец положил ей руку на плечо. Милик догадывался о ее чувствах и знал, что она выстоит.
Яхта медленно вошла в порт, сопровождаемая десятками лодок, заполненных репортерами, поклонниками и друзьями, явившимися, чтобы его встретить. Сияющий Кристиан радостно приветствовал всех, кто готов был отпраздновать вместе с ним его счастливое возвращение.
Яхта остановилась возле мостков, и он сошел на берег.
Весь остров радостным криком приветствовал своего героя.
Стоявший в отдалении Люка испытывал чувство висельника.
Бреа жив! Новость явилась для него ударом кинжала в самое сердце.
Шкипер был обязан жизнью приступу аппендицита. Русское судно сошло с курса, чтобы высадить на берег одного из матросов, страдавших от невыносимой боли в животе. Оно-то и обнаружило человека, находившегося в воде довольно далеко от места крушения яхты, за много миль от морских торговых путей.
Один шанс из миллиона, что какое-нибудь судно окажется в этом опасном месте у берегов Ньюфаундленда.
Один шанс на миллион, что человек выживет, проведя несколько дней в воде, которую бороздят холодные течения.