— Что ты теперь будешь делать?
— Пока не знаю… Может быть, ничего… Мне нужно хорошенько все осмыслить.
Когда Мари садилась в машину, раздался звонок Ферсена. Она отправила ему сообщение с просьбой созвониться позднее. Пока она была не способна поделиться с ним только что сделанным открытием, и потом, она должна была решить, какую позицию она займет по отношению к Риану. Решить самостоятельно, не испытывая влияния Ферсена.
Она взялась за ручку двери машины и замерла, все ее чувства обострились: на водительском сиденье лежала аудиокассета.
Оглядевшись и не заметив вокруг ничего подозрительного, после недолгих колебаний Мари отогнала машину в тихий уголок двора, сунула кассету в плейер и вздрогнула, услышав голос Риана:
— Расскажите о кораблекрушении.
— Да уж, сволочная выдалась ночка… — ответил голос Кристиана. — Семиметровые волны, ветер больше пятидесяти узлов… Я понял, что первым мне не прийти, вот и организовал свое исчезновение.
Кровь Мари застыла в жилах. Несмотря на странный выговор, в котором звучало что-то механическое, доводы шкипера были вполне разумны. Она сразу поняла, что он находился в гипнотическом трансе. По изменившемуся голосу Риана она догадалась, что тот никак не ожидал подобного признания.
— Что значит «организовал»?
— Обо всем позаботился спонсор… Меня потихоньку переправили на берег, и я отсиделся в надежном месте, после чего меня вывезли в море в месте, где скоро должно было пройти русское грузовое судно. Все было сработано на совесть, не подкопаешься.
— Вы собираетесь когда-нибудь признаться в этом Мари?
— Зачем? С ней я тоже не хочу остаться в проигрыше! И добьюсь этого любой ценой… любой…
Голос смолк, Мари была близка к обмороку. Теперь ее разочарование в Кристиане было полным. А она-то испытывала угрызения совести, обвиняя себя в неверности!
После небольшой паузы голос Риана зазвучал вновь, он направил разговор с Кристианом в нужное русло, заставив его вспомнить другое кораблекрушение, в мае тысяча девятьсот шестьдесят восьмого. Мари замерла. Что еще ей предстояло узнать?
Неожиданно жених заговорил совсем другим, певучим голоском, словно снова стал десятилетним. Он рассказал о Пьеррике, о ребенке…
Она слушала его, и к горлу подступала тошнота.
Кристиан качался в гамаке, когда Мари поднялась на борт шхуны.
Первое, что он увидел, были блестящие от слез зеленые глаза. Неужели ей тоже его не хватало? В нем родилась безумная надежда, он вскочил и приблизился к Мари. Он ждал чего угодно, только не слов, которые она произнесла:
— Ты знал о ребенке и молчал!
Он вздрогнул. Кто ей рассказал? Пьеррик? До него доходили слухи, что бывший немой заговорил, но вроде бы полностью потерял память.
— Ребенку было всего несколько часов от роду, Кристиан, — продолжила Мари. — Ты бежал по берегу. Пьеррик, притаившийся за грудой камней, тебя окликнул, он просил взять их с собой — его и ребенка, но ты скрылся, оставив мальчика вдвоем с новорожденным!
— Он сам тебе это сказал? — пробормотал Кристиан.
— Нет. Я там находилась. — Мари увидела, как Кристиана затрясло, и глубоко вздохнула, прежде чем договорить: — Тем ребенком была я, Кристиан!
Он посмотрел на нее с недоверием. Но зеленые глаза не лгали. На миг ему показалось, что он сходит с ума.
— В ту пору я тоже был ребенком…
— Пьеррику едва исполнилось шесть лет, но он спас мне жизнь, всю ночь прижимая меня к своему телу, чтобы я не замерзла.
Лицо Кристиана обрело грустное выражение.
— Прошлого не изменить, Мари. Но я могу попробовать изменить настоящее, чтобы это настоящее касалось нас двоих и стало нашим будущим. Скажи, чего бы ты хотела? Говори все, что хочешь.
— Расстанься с морем.
Слова вылетели как пули. Простые. Прямые. Точные. Он нахмурился и ответил не сразу:
— Хорошо.
— И снова лжешь! Самое худшее, Кристиан, что ты все время лжешь самому себе… Твоя жизнь — сплошная ложь! Если бы это было не так, разве мог бы ты пойти на мошенничество, разыграв «чудесное спасение»? Зачем? Чтобы о тебе заговорили? Заключили еще несколько контрактов?
Она протянула ему кассету.
— Что это? — едва выговорил он.
— Часть тебя, о которой я и не подозревала.
Мари ушла, не оглянувшись и не услышав его зова.
Начав действовать, Мари уже знала, что пойдет до конца: она должна открыться Риану. Не зная, чем может обернуться встреча, Мари твердо решила, что она состоится.
Она добралась до маяка. Дверь была открыта. Немного поколебавшись, она нащупала под курткой пистолет и вошла. Дверь за ней захлопнулась, и Мари вздрогнула, услышав доносившийся до нее с самого верха лестницы знакомый голос: