— На берегу, возле утеса. Там, где она его потеряла. — Выдержав паузу и не сводя глаз с жены Перека, Мари добавила: — И произошло это прошлой ночью.
С лица Шанталь мгновенно сошла улыбка. На корте воцарилась мертвая тишина, прерываемая лишь равномерным стуком автомата, продолжавшего подавать мячи: «бам»… «бам»…
Никола снова набрал номер и сердито махнул рукой, в очередной раз попав на автоответчик. Он искоса взглянул на отца, который вместе с Жанной снимал с последних столов вышитые вручную скатерти, которые бабушка приберегала для особо торжественных случаев. Свадьба тети Мари должна была стать одним из таких событий.
Оставив новое сообщение — он умолял ее позвонить ему как можно скорее, — Никола положил трубку. С тех пор как час назад тетя Мари атаковала его вопросами, он никак не мог собраться с мыслями. Никола буквально содрогнулся, узнав, что она стала случайной свидетельницей его возвращения домой около трех часов ночи, но в настоящее неистовство его привел браслет, который она ему показала.
Ему пришлось сознаться, что прошлую ночь он провел с Од на берегу возле утеса, но он ничего не видел и не слышал. Как ни просил Никола тетю вернуть ему браслет и не предавать дело огласке, Мари осталась неумолимой, и вот тогда-то он впал в настоящую панику.
Поведение племянника насторожило Мари, и она устроила ему настоящий допрос. К счастью, Од уехала на континент, и это давало Никола возможность найти какое-нибудь решение, приемлемое для них обоих.
Почему же она все-таки не берет трубку? И как она могла потерять браслет?
Никола подарил ей украшение по прошествии первого месяца их близости.
— Это одна из двух самых дорогих для меня вещей, которые мне когда-либо дарили, — призналась она, застегивая его на запястье.
Он помрачнел:
— А другая?
Улыбнувшись, она подвесила к цепочке крестильный медальон. С тех пор с браслетом она не расставалась. Вплоть… до прошлой ночи. Тщетно пытался припомнить Никола, как они могли оказаться в кустах, в памяти всплывали лишь безумные сцены их лихорадочных объятий. Чувство, которое он к ней испытывал, пугало его самого. Для нее он был способен на все. И уж тем более скрыть имя убийцы Жильдаса.
Комната в виде буквы «Г», окруженная террасой, о которую бились волны, насчитывала сотню квадратных метров. Все окна выходили на море. Лестница, высеченная в скале, соединяла ее с крохотной бухтой — частным владением Переков. Внутри комната была подобна кабинету Ива — почти без мебели, сияющая больничной чистотой.
Шанталь вернулась со стаканом лимонада и протянула его Мари.
— Действительно не хотите? Собственного изготовления и, разумеется, без сахара.
Гостья отказалась, не сводя глаз с Парижанки, которая отпила несколько глотков. По стуку льдинок в стакане Мари догадалась, что спокойствие Шанталь чисто внешнее.
Она предпочла молчание. Нет лучшего способа выбить противника из седла, чем безмолвное давление. Самые воинственные могли продержаться довольно долго. Но для большинства это очень быстро становилось невыносимым, и они теряли самообладание на второй минуте.
— Даже если Од и провела прошлую ночь с Никола на берегу, я не вижу здесь прямой связи со смертью Жильдаса.
Прошло лишь полминуты. Шанталь станет легкой добычей. Мари продолжала молчать. Тихий стук стакана, поставленного на стол.
— Чего, в конце концов, вы добиваетесь? Чтобы муж обвинил Никола в совращении малолетней? Од не исполнилось и пятнадцати! Представляю реакцию вашего брата Лойка.
Во время допроса поведение подозреваемого проходит несколько последовательных этапов. Сначала ложь. Потом угрозы. Попытка поладить с полицейским добром. Затем бунт. Сдача позиций. И как результат — признание. Парижанка уже израсходовала две первых пули. Теперь, исходя из этой логики, она попытается воздействовать на чувства соперницы.
Как в прекрасно отрепетированной пантомиме, супруга доктора изобразила на лице горестную улыбку. Не улыбка, а само совершенство. Столь же безупречны и ласковые нотки в голосе.
— Простите, Мари. Меньше всего мне хотелось бы огорчать вас. Ведь вы готовились к замужеству… Как все это ужасно… — Шанталь поправила прическу идеально наманикюренным пальчиком. — Поверьте, если бы дочь что-нибудь знала о смерти вашего брата, она бы все мне рассказала. У Од не бывает от меня секретов.
Мари легонько кивнула, ощутив в тоне Шанталь едва уловимое расслабление, видимо, она была убеждена, что этот гейм удалось выиграть.