— Нет, — сказала девушка. — Все не так.
Джин заговорила:
— Должен быть какой-то способ, вернуть ее туда.
— Ты решила бросить? — спросил Лейн. — Ты собираешься потерять все, чего достигла? Господи, Эймс, серьезно. Это очень серьезно.
— Прости.
— Да, — пробормотала Джин, — выглядишь жалко. Хочешь платок? Это поможет тебе играть более убедительно?
— Это бриллиант у тебя на пальце? — воскликнула Амелия. — Ты выходишь замуж, я так понимаю?
— На следующий день после прощания с твоим дедом.
— Да, хорошо, что ты позвонила мне и сообщила об этом, мама.
— Брак — не столь важен.
— Согласна. Я говорю о смерти моего деда. Мой родной дед умер, а я узнала об этом из газет.
Глаза Лейна переметнулись к Джин.
— Ты что не звонила ей, Джин? Реально, не позвонила?
— Я прошу прощения, но именно ее выгнали. А ты смотришь на меня так, будто это все сделала я?
— Я могу пойти здесь в школу в Чарлмонте, — отозвалась Амелия. — Образование в Чарлмонте одно из лучших, и я могла бы жить здесь, дома…
— Почему ты думаешь, что они возьмут тебя? — спросила Джин.
— Наша семья пять лет подряд делала огромные пожертвования, — парировала Амелия. — Почему они не возьмут меня? И кто на тебе женится, мама? Дай угадаю. Он богат и отличается мягкотелостью…
— Хватит! — резанул Лейн. — Джин, она твоя дочь. На этот раз, ты поступишь так, как должна поступать мать. Амелия, на самом деле, все более серьезнее, чем ты думаешь.
— Но это поправимо, — сказала девушка. — Все поправимо в этой семье, не так ли?
— На самом деле, не так. И лучше тебе помолиться, чтобы твой урок по этому вопросу не был таким суровым, я имею ввиду, что тебя выгнали.
Лейн направился к выходу, Джин подумала о предстоящей свадьбе и крикнула ему вслед:
— Подожди, мне нужно с тобой кое-что обсудить.
— Я не собираюсь ничего предпринимать в Чарлмонте. Ты должна сделать все сама, ради нее. Это как раз твой шаг к примирению с ней.
Джин скрестила руки на груди и поморщилась, задев синяк на локте, который оставил Ричард.
— Амелия, не будешь ли ты так любезна, отправиться дуться в свою комнату? Или к бассейну? Уверена, что в Twitterе ты сможешь приятно провести пару часов, сообщая своим друзьям о скверном характере матери, когда ты возвратилась в лоно семьи.
— С при великим удовольствием, — ответила Амелия. — Это намного лучше, чем находиться рядом с тобой.
Девушка не умчалась в бешенстве, она выпорхнула, оставив за собой легкий аромат в воздухе вместе со своим презрением.
Удивительно, насколько эти двое не могут наладить отношения.
Как только дверь тихо закрылась, Джин обратилась к Лейну:
— Возможно, ей стоит поехать в Нью-Йорк, чтобы стать моделью. Ей будет способствовать успех, благодаря ее внешности, но не ее рту, конечно, если она захочет двигаться дальше.
— Рот не остановил тебя, — ответил Лейн. — И он не сделал для тебя ничего хорошего. Посмотри за кого ты выходишь замуж.
— Ричард один из самых богатых людей в штате, и он сможет помочь нашему бизнесу.
— Ты его ненавидишь.
— Это не важно. И это не новость… но твои слова подводят меня к вопросу. Твоя Лиззи сказала, что мне нужно получить твое разрешение, чтобы осуществить здесь свадебный прием. Я сказала ей, что это не будет большой проблемой… четыреста, может больше…
— Подожди, что?
— Мой свадебный прием. Лицензию мы получим завтра, а распишемся в пятницу. После прощания с отцом на следующей день будет прием в субботу… коктейли в саду, а потом последует ужин…
— Джин.
— Что?
— Кто будет платить за все это?
— Мы. А почему ты спрашиваешь?
Глаза Лейна сузились.
— У нас нет денег, Джин. Чеки будут признаны неплатежеспособными. Ты понимаешь, что я тебе говорю? Прямо сейчас денег нет. Я пытаюсь это исправить, но меня совершенно не заботят четыреста или сорок человек… мы не можем выписывать чеки, которые не в состоянии оплатить.
— Мы же платим за прощание с отцом.
— И это все. На этом вечеринки закончились, Джин. Частные самолеты. Черт, даже такси находится под вопросом. Никакой одежды, шариков и поездок. Все прекращается. Ты понимаешь, что я тебе говорю?
Она нахмурилась, ее сердце довольно тревожно затрепетало. И потом она прошептала:
— Мне трудно поверить, что ты готов потратиться на похороны человека, которого ненавидел, но отказываешь мне в приеме, который я заслуживаю.
Лейн уставился на нее.
— Знаешь, Джин, я буду полностью откровенен с тобой. Я всегда знал, что ты — самовлюбленная, страдающая нарциссизмом и корыстная, но о чем я никогда не подозревал, что ты можешь быть глупой.
— Прошу прощения?
— Если мы не пригласим сюда пол мира, чтобы они смогли засвидетельствовать свое почтение нашей семье и покойному отцу, пойдут пересуды… и это будет правда. Я не могу позволить, чтобы репутацию моей семьи смешали с дерьмом, бизнес — это наш единственный шанс выбраться из этой передряги. Единственное, что нам нужно сделать, это удержать КББ на плаву. Я беспокоюсь о выплате зарплаты в срок, черт возьми. Если хоть что-то просочиться в прессу о наших финансовых трудностях, мы рискуем остаться без поставщиков, которые начнут паниковать и требовать выплат по кредитам. Дистрибьюторы станут артачиться. Многие, стоящие у власти, начнут нервничать. Существует столько всего, помимо того, что я тебе сказал, чем какая-то чертовая вечеринка, которую ты собираешься устроить. Прощание с отцом является необходимой частью нашего бизнеса, твой прием таковым не является.
Джин дотронулась до горла и к ней вернулись мысли, когда она всунула свою карточку в слот на заправке… и ее кредитные карты не работали. Но тогда это было связано с тем, что ее отец порвал с ней, а не потому что не было средств.
А потом она вспомнила, что Лейн сообщал ей какие-то плохие новости о финансах, когда ее вытащил из полицейского участка.
Она отрицательно покачала головой.
— Ты сказал, что долг составлял пятьдесят или шестьдесят миллионов. Наверняка деньги есть… в других фондах…
— Долг больше в три раза. И это то, что я знаю. Времена изменились, Джин, — он отвернулся. — Ты хочешь провести вечеринку, пусть твой новый муж выпишет чек. Это мелочь для него, поэтому ты и выходишь за него, в конце концов.
Джин стояла на месте, наблюдая за стеклянной дверью, которая плавно закрывалась.
В тишине, странное чувство дислокации накрыло ее, и ей потребовалось некоторое время, чтобы понять с чем она будет иметь дело всякий раз, когда будет обращаться к Ричарду…
О, Боже. Она почувствовала, что готова бросить это занятие.
— Все будет хорошо, — сказала она, успокаивая саму себя. — И Пфорд может начать проявлять свою полезность.
Глава 21
Подметальщик вылизывал центральный проход конюшни, собирая и передвигая перед собой мусор, поднимая маленькое облачко пыли. Эдвард двигался со своей метлой, а молодые лошади, улучшенной породы, тянули к нему морды через створки стойла, принюхиваясь к его футболке и тыкаясь ему в колено, фыркая ему в волосы. Пот стекал у него по лбу и по позвоночнику к поясу свободно сидящих джинсов. Время от времени он останавливался и вытирал лицо майкой на предплечье рукава. Он разговаривал с Джоуи, сыном Мои, который убирал стойла и ухаживал за лошадьми, вычищая их изящные шеи и расчесывая жесткую гриву.
Эдвард чувствовал при каждом взмахе метлы, как алкоголь выходит из каждой его поры, словно он был полностью им проспиртован. И несмотря на то, что похмелье исчезало, он все равно два раза приложился к бутылке водки, чтобы предотвратить свою трясучку.
— Вы работаете с таким усердием, — раздался голос с дальнего конца конюшни.
Эдвард остановился и попытался оглянуться через плечо, но его тело не позволило ему свободно развернуться, поэтому он уперся ручкой метлы в плечо и сделал пару шагов вокруг.
Жмурясь от солнечного света, он спросил:
— Кто там?
— Я детектив Мерримак. СМР. (The Committee on Missing Persons — Подразделение по преступлениям с без вести пропавшим лицам)