— Лейн, я не могу находиться здесь вечно.
Но он находился здесь, и должен был позаботиться о себе сам. Кроме того, новый список насущных дел носил скорее командный характер, плюс еще «прекрасные» идеи Лейна.
— А что насчет высшего руководства? — спросил Джефф. — Ты подкупил их?
— Не всех. Кучу костюмов я отправил в неоплачиваемый административный отпуск на следующий месяц. Я понял, доказательств достаточно, поэтому это оправдано, попечительский совет отправит им уведомление. Менеджеры среднего звена подхватят эстафету, пока я не найду временного генерального директора.
— С этим как раз будет тяжело, — Джефф постучал пальцем по первой странице. — Не совсем удачное время для нового генерального директора.
Лейн внимательно посмотрел на него, Джефф почувствовал, как будто на него вылили ушат холодной воды. Выставив перед собой обе ладони, он отрицательно покачал головой.
— Нет. Однозначно нет…
— Ты будешь командовать.
— На корабле, напичканном торпедами.
— Ты же можешь делать все.
— Ты говоришь так, словно я собираюсь сделать ремонт в доме, на который сходит лавина с гор.
— Ты получишь долю, как акционер.
Ииииииии послышался резкий визг шин.
— Что ты только что сказал?
Лейн развернулся и направился к двери.
— Ты слышал меня. Я предлагаю тебе долю акционера в одной из старейших компаний Америки, которая производит лучших бурбон. И прежде чем ты скажешь, что я не могу тебе этого предложить и свое бла, бла, бла, позволь напомнить, что попечительский совет сидит у меня в заднем кармане. Я могу делать все, что хочу и все, что необходимо.
— И сколько пройдет времени прежде, чем ты сможешь найти деньги, чтобы заплатить им?
— Вот и подумай об этом, — и ловкий ублюдок оглянулся через плечо. — Ты можешь владеть чем-то конкретным, Джефф. Не просто перемалывать цифры в инвестиционном банке, который платит тебе за то, что ты гениальный калькулятор. А ты можешь стать первым акционером в компании «Бредфорд бурбон» не являющемся членом семьи и помочь определить наше будущее.
Джефф снова уставился на статью.
— Ты бы не предложил мне этого, если бы дела шли хорошо?
— Нет, но всего лишь потому, что тогда бы я не разбирался со всем этим дерьмом и не вкалывал бы за всех.
— И что же будет, когда все это закончится?
— Зависит от того, каков будет «конец», не так ли? Это может изменить твою жизнь, Джефф.
— Да, уже есть предпосылки. Посмотри, что эта компания сделала с тобой. И P.S. в прошлый раз ты угрожал мне, чтобы я остался. А теперь ты пытаешься меня подкупить?
— Но это же сработало, — Джефф не ответил, Лейн открыл входную дверь. — Мне не нравится выкручивать тебе руки. Действительно не нравится. И ты прав. Я метался здесь угрожая, как полный идиот. Но у меня нет выбора, и нет Спасителя, сошедшего с небес, который бы подарил мне чудо и все пришло бы норму.
— Потому что так это не делается.
— Ни хрена. Я не собираюсь мириться с этой ситуацией. У меня нет выбора.
Джефф выругался.
— Не знаю, смогу ли я доверять тебе.
— Если для тебя это главное, то ты сможешь.
— После всего? Не уверен, что могу.
— Тогда вспомни про личный интерес. Представляешь, ты станешь собственником того, что ты сможешь спасти, и уверяю тебя, это огромная часть… вот тебе и стимул, который так необходим. Подумай об этом. Ты бизнесмен. Ты точно знаешь насколько прибыльна наша компания. Я готов дать тебе акции хоть сейчас, и все повернется на 90 градусов. У нас полно среди Брэдфордов кузин и кузенов, которые уже купились на это дерьмо в газетах. Это самый лучший шанс капитализации из восьмизначных цифр… и он за пределами лотереи.
И с этими словами, потому что этот ублюдок точно знал, когда отступить, Лейн вышел, закрыв бесшумно за собой дверь.
— Черт. Меня. Побери, — пробормотал Джефф себе под нос.
Глава 28
Лиззи сняла шорты цвета хаки и бросила их к другой своей рабочей одежде на столешницу в ванной комнате Лейна. Она выпрямилась, посмотрела в зеркало на свое отражение, вроде все тоже, но выглядела она как-то странно: волосы топорщились вверх над ее хвостиком, солнцезащитный крем, который она ранее днем нанесла на кожу, создавал блеск, а под глазами виднелись мешки.
Хотя все было неплохо.
Схватив черное платье, которое лежало перед ней, она стала одевать его через голову подумав: «Просто, находится здесь уже по себе странно».
Еще меньше недели назад, она однозначно принадлежала к лагерю обслуживающего персонала Истерли. Сейчас же у нее получился какой-то странный гибрид: с одной стороны, Лейн пригласил ее участвовать в прощании с покойным, как члена семьи, с другой — она по-прежнему получала зарплату, как прислуга, и активно участвовала во всей подготовке поместья к этому событию.
Дернув молнию вниз на платье, она расчесала волосы, но они все равно топорщились, несмотря на то, что она стянула их резинкой, выглядело можно сказать, не очень.
Может, есть время…
Неа. Она бросила взгляд на телефон — 3:43. Ей не хватит времени, чтобы просто запрыгнуть в душ и тут же выпрыгнуть.
В семнадцать минут люди уже начали усаживаться в автобусы, которые должны были повезти их вдоль реки к вершине холма в знаменитое поместье Истерли прямиком к главному входу.
— Ты прекрасно выглядишь.
Оглянувшись на дверь, она улыбнулась Лейну.
— Ты предвзято ко мне относишься.
Лейн был одет в темно-синий костюм и бледно-голубую рубашку с галстуком кораллового цвета. Его волосы были еще мокрыми от душа, от него пахло одеколоном, которым он постоянно пользовался.
Лиззи посмотрела опять в зеркало и пригладила простое хлопковое платье. Боже, ей показалось, будто она была одета в чужую одежду, и Господи, именно так и было. Не она ли одолжила это платье у своей двоюродной сестры десять лет назад… тоже на похороны? Платье было настолько застиранным, что уже виднелись нитки на швах, но другого в ее шкафу ничего не было.
— Скорее всего мне придется поработать на этом мероприятии, — сказала она.
— Я знаю.
— Ты думаешь, Шанталь придет?
— Она не посмеет.
Лиззи была не очень в этом уверена. Без пяти минут бывшей жене Лейна нравилось привлекать к себе повышенное внимание, и это событие было прекрасной для нее возможностью, показать свои права, несмотря на то, что их брак распался.
Лиззи сняла резинку и распушила волосы, сейчас они обрамляли лицо, но все равно продолжали топорщиться в разные стороны.
«К черту, — подумала она. — Пора спускаться вниз».
— Ты готов? — спросила она, подходя к нему. — Ты выглядишь так, словно волнуешься. Я могу тебе чем-то помочь?
— Нет, я в порядке, — он подставил свою согнутую руку. — Ну, давай сделаем это.
Из своей спальни он вывел ее в коридор, проходя мимо люкса его матери, он замедлился и остановился.
— Может ты хочешь войти? — спросила она. — Я подожду тебя внизу.
— Нет, я не буду ее беспокоить.
Они продолжили свой путь к парадной лестнице и начали спуск, она чувствовала себя самозванкой, пока не ощутила, как напряглась его рука, и поймала себя на мысли, что это именно он опирается на нее.
— Я не могу пройти через это без тебя, — прошептал Лейн, когда они, наконец, ступили на последнюю ступеньку.
— Не беспокойся, тебе не придется, — ответила она тихо, сделав шаг на мраморный пол. — Я все время буду рядом.
Внизу официанты в черных галстуках и пиджаках стояли наготове с серебряными подносами, готовые принять любой заказ. Было два бара — один в столовой слева с белым вином и газировкой, другой — перед особым кабинетом справа — с Bradford Family Reserve. Цветы, которые она заказывала и из которых творила букеты, стояли на видном месте в каждой комнате, а в огромном холле стоял античный круглый стол с книгой соболезнований и серебряная тарелка для приема визиток.
Первыми прибыли, спускаясь по лестнице, сохраняя между собой расстояние, как футбольное поле, Джина и Ричард.