Глядя на нее, он наконец не спеша заговорил:
— Прости меня, что я как-то заменил весь сахар на соль в сахарнице. И прости за то, когда я попробовал испечь торт из коровьих лепешек в твоей духовке. А также, когда я залил латексную краску в пакет из-под молока. И когда я испортил яйца, специально выложив их на солнце, и положил обратно в холодильник. И за салат. О, червей.
Ему не нужно было ничего объяснять, она бы и так все поняла.
— Я не хочу, чтобы ты уходила.
Он был удивлен, когда произнес эти слова, потому что это была правда, а также потому, какое его дело, черт побери? Он ведь тоже собирался уехать.
— Знаешь, я беспокоюсь о Лэйне. — Он присел на кровать. — Он очень похудел, и когда виделся с тобой всегда чувствовал себя лучше. Ты ему, на самом деле, просто необходима сейчас.
Макс опустил взгляд на свои байкерсы, увидел царапины, которым она бы вынесла осуждение. Вообще-то, она бы не согласилась с его решением уехать, но все равно продолжала бы его любить. Возможно, не так сильно, как Лейна, это правда, что она любила его больше всех, чем кого бы то ни было, но все равно мисс Аврора обняла бы Макса, накормила и улыбнулась, словно он глупый мальчишка, но при этом все равно его любит.
— Помнишь, когда я решил подняться по лестнице по задней части дома на крышу? Я, действительно, думал, что соединив выдвижную лестницу скотчем, одну к другой, смогу это осуществить. Поверить не могу, что в результате сломал только два фонаря. Отец был чертовски зол. А помнишь, когда я налил дешевое подпольное виски в чашу для пунша на рождественскую вечеринку, и какая-то женщина набросилась на госсекретаря США… знаешь, я понимал, что передо мной маячит интернат для трудных подростков, и предполагал, что отец упечет меня туда. А помнишь, когда…
Он тихо вспоминал и рассказывал, покачивая головой.
— Какого черта, я здесь делаю и что-то рассказываю. Видно это полное безумие…
— Она тебя слышит.
Макс напрягся и развернулся. Танеша стояла в палате, закрыв за собой дверь, и выглядела при этом, как настоящий врач в белом халате и брюках и в белом пальто, со стетоскопом на шеи. Конечно, а как могло быть иначе, когда она получала отличные оценки в средней школе и колледже, потом была принята в медицинскую школу при Чикагском университете, и только благодаря усидчивости на своей заднице смогла закончить ординатуру? Конечно, после всего этого ты будешь выглядеть, как чертовый доктор.
— Я догадывался, что ты пойдешь в онкологию, — хрипло произнес он.
Taнеша приподняла брови.
— Почему?
— Я прав?
— Да. — Она вошла дальше в палату. — Я потеряла многих близких от рака. Наверное, поэтому так тяготела к этой специальности.
— Обеих бабушку и дедушку, дядю, маленького кузена, которому было всего лишь три года и второго двоюродного брата в колледже.
Taнеша зажмурилась.
— Вот именно. У тебя отличная память.
«Только того, что касается тебя», — подумал Макс, внимательно изучая ее.
— Я удивлена, что ты все еще здесь, — ответила она. — Я думала, ты уехал еще вчера.
— Я поеду сразу отсюда. — Он посмотрел на мисс Аврору. — Я должен был попрощаться.
— Она оценит это, я уверена. — Taнеша обошла кровать с другой стороны и проверила мониторы. — Уверена, что вы предпочли бы, чтобы Макс остался, не так ли, мисс Томс?
— Как твой отец? — вдруг спросил Макс.
Taнеша улыбнулась и перевела на него взгляд.
— Все также же.
— По-прежнему меня ненавидит?
— Он никогда тебя не ненавидел. Он просто предполагал, что ты не совсем мне подходишь.
— Потому что я белый, да?
— Нет, потому что ты придурок. Но мой отец, так не выражался о тебе.
Максу пришлось засмеяться.
— Ты всегда была несколько прямолинейной.
Пожав плечами, она присела на другую сторону кровати.
— На самом деле, так и есть. Прими это или оставь.
— Ты встречаешься с кем-нибудь? — Спросил он, хотя не имел права. — Ну, после того, как ты рассталась с той моделью Джей Крю…
— Он не был моделью, он был студентом-инженером…
— Да?! А выглядел всегда так, словно только что сошел со страниц каталога, где продают плиссированные брюки и мокасины.
— Чад был очень хорошим парнем.
— «Был», да?! Не есть?
— Я ни с кем не встречаюсь, но это не твое дело. Медицинская школа, а затем ординатура требовала много сил. Кроме того, все свое внимание я сосредоточила на своих пациентах…
— Хоть иногда ты вспоминала меня и скучала?
Она перевела взгляд.
— Нет.
— Лгунья.
Макс замолчал.
— Ты все равно уезжаешь, так почему тебя это волнует?