И таких проблем было очень много.
За последние пару ночей, пока Джин не спала, она вспомнила все свои неудачи, как мать, одну за другой. Буквально рассматривая каждую упущенную возможность и их оказалось вполне достаточно: взять хотя бы случаи, когда она предпочитала пойти на вечеринки, а Амелия болела, или нужно было делать домашнее задание, которое можно выполнить с помощью взрослого, или она оставалась дома одна. Сколько спектаклей и вечеров она пропустила. А сколько времени, когда Амелии необходим был ее совет, наставление, улыбка или объятия, Джин либо не было рядом, либо ей было совсем не до того.
И чем дольше Джин перемалывала свои воспоминания, тем больше она понимала насколько сожалеет, и эти сожаления ей придется нести с собой до конца своих дней.
И вдруг она поняла, что немного чем-то похожа на Эдварда — навсегда изменилась, хотя сама себе понаделала шрамы, которые теперь будут у нее внутри.
Остановившись, она оставила «Фантом» на холостом ходу, а сама стала выбираться из машины.
— У меня с собой багаж, — прокричала Амелия, пытаясь перекрыть шум других машин и людей. — Открой багажник.
— Думаю, что это откроет багажник?
— О, готово.
Джин выбралась из машины и помогла Амелии уложить два чемодана. Затем они сели внутрь, и Джин двинулась, переходя на быструю скорость.
— Как ты долетела? — спросила Джин, следя за машинами, чтобы влиться в общий поток на выезде.
— Хорошо. — Амелия достала телефон и начала строчить смс-ки. — Я рада, что все закончилось. И я отправила все остальные вещи домой. Что у тебя случилось с головой? Почему ты в повязке?
— Ничего. — Джин откашлялась. — Послушай… Не могла бы ты отложить телефон хоть на секунду?
Амелия опустила iPhone и взглянула на мать.
— Как дела? Я уже знаю про дядю Эдварда. Это правда, что он вышел из тюрьмы? Я имею в виду, и про мисс Аврору, это не шутка? Это попахивает «Секретными материалами».
— Вообще-то я хотела с тобой поговорить совсем о другом. Позднее мы поговорим с тобой обо всем, что случилось за время твоего отсутствия в семье. Много чего произошло.
— Верно.
Как только они выехали на шоссе, Амелия нахмурилась.
— Так в чем дело?
— Я развожусь с Ричардом Пфордом.
— Спасибо тебе, Господи. Он был полным придурком.
— Да, боюсь, что мое решение выйти за него замуж очередной раз не было мудрым. Но я пытаюсь исправиться.
— Ну, ты никогда меня раньше не забирала. Никогда. Это стоит учитывать.
— Ах, да, это правда. И, ах, я действительно пытаюсь многое сделать для тебя. — Джин бросила на нее взгляд, а затем повернула голову на дорогу. — И продолжая разговор в том же духе… мы с тобой никогда не говорили о твоем отце.
Несмотря на то, что Джин пробралась в центральную полосу, она заметила краем глаза, что ее дочь сидит совершенно неподвижно и заторможено пялиться на нее.
— Я хочу совершенно открыто тебе сказать, — начала Джин, внезапно почувствовав, что ей трудно стало дышать, словно сгустился воздух. — Это я сделала ужасный выбор не говорить ему о тебе и такой же выбор не говорить тебе о нем. Это так…
Слезы угрожали политься по щекам, поэтому она прочистила горло.
— Я никогда не прощу себя за это.
— Он не знал обо мне?
— Нет.
— То есть он… не был против меня? — спросила Амелия очень тихо.
Джин сжала ее руку.
— Нет, совсем нет. Я ужасная мать, я ошиблась. Это не твоя вина и не его. И ты можешь спокойно злиться на меня за это.
Амелия высвободила руку и положила ее на колени. Потом она пожала плечами.
— Это своего рода была стезя, которую я выбрала, понимаешь?
Джин крепко ухватилась за руль.
— Теперь мой вопрос к тебе — хотела бы ты встретиться с ним?
Амелия дернулась.
— А… когда? Где?
— Мы можем сделать это прямо сейчас, если ты захочешь…
— Да. Да, сейчас. Я хочу познакомиться сейчас.
Джин ненадолго закрыла глаза.
— У меня было ощущение, что так оно и будет.
— Я его знаю?
— Фактически… — Джин сделала глубокий вдох. — Знаешь.
— Готовишься к кому-то особенному?
Самюэль Ти. очередной раз проверил галстук-бабочку в стеклянной двери микроволновки и попытался улыбнуться своей экономке. Но горло было сухим, глаза были на мокром месте, а желудок бурлил, готовый преждевременно выпустить весь обед.
Это был всего лишь вопрос о том, какой конец он собирается использовать.
— Она должна быть кем-то очень особенной. — Женщина кивнула на тарелку с фруктами и сыром, которую он приготовил. — Я имею в виду, если уж ты готовишь для нее? Поразительно.