И тот факт, что подавляющее большинство людей на праздновании Дня города Чарлмонт и Университета штата Вирджиния, имели похожие социальные и финансовые положения, совершенно не менял его мнения на этот счет. А после окончания университета? Его внимание было полностью сконцентрировано на бизнесе семьи, так как он пытался занять определенное положение.
Он также воспринимал, как само собой разумеющимся, что многие ненавидели его отца.
Конечно, двое его братьев и сестра так сильно не презирали отца, как он, несмотря на то, что с их стороны присутствовала враждебность к нему, но его отрицательное отношение к отцу только укреплялось и оставалось неизменным. Даже если вспомнить, все те побои и издевательства, которые проходили исключительно за закрытыми дверями. И когда он был в состоянии еще свободно передвигаться и видел, как отец исполняет свой гражданский долг по отношению к своим отпрыскам, когда устраивает очередную вечеринку, он мог только предположить, что это очередное шоу для общества, а за кулисами скрывалась настоящая темная реальность.
Именно так все и происходило в семье Брэдфордов.
Его глаза открылись, когда он стал продвигаться по служебной лестнице, управляя КББ, обнаружив, что его отец не просто дерьмовый отец, но и плохой бизнесмен. И тогда он совершил ошибку, решив противостоять Уильяму Болдвейну.
Два месяца спустя Эдвард поехал в Южную Америку по текущим делам и был похищен. Его отец отказался платить выкуп, и как результат, Эдвард поплатился за это. Частично потому, что его похитители были разочарованы, частично потому, что им было скучно.
Но в главное, его отец велел им убить его.
И тогда он понял, что Уильям был по существу мерзким, злым человеком, который за всю свою жизнь совершил уйму ужасных злодеяний, ранив очень многих людей различными способами.
К счастью для Эдварда, неожиданный спасатель материализовался в джунглях, и Эдварда перебросили по воздуху в США на военную базу и, в конце концов, вернули домой в Штаты, высадив здесь в Чарлмонте, как потрепанный помятый чемодан, при задержке прохождения таможни.
Пока воспоминания, как он вновь учился ходить, подниматься вверх по лестнице, есть и мыться, грозили проломить дверь замка душевного спокойствия Эдварда, он поймал себя на мысли, что ему не хватает спиртного.
В такую ночь, как эта, когда все, что у него было — это бессонница и ему компанию мог только составить его каннибалистический ум, он готов был убить, чтобы забыться, и спиртное очень бы помогло.
После его первоначального, медицинского интенсивного восстановления, спиртное стало его хранителем, как только он отказался от опиатов. Когда дни и ночи превратились в одни сутки, скучно тянувшиеся в оцепенении и облегчении, он исправно употреблял спиртное, ранее одурев от наркотиков, благодаря ему от отправлялся на хорошем корабле Lolli-booze в свое забытье-плаванье, тем самым получая небольшую передышку от своего разума и тела. Подпитывая свое в цирротическое хобби, которое было ему просто необходимо.
Как только стало ясно, что он отправляется в тюрьму, Эдвард понял, первые семьдесят два часа станут для него адом, поскольку начнется детоксикация. На самом деле, это было тяжело, и не потому, что он лишился своего психологического костыля. Он чувствовал себя еще более слабым в теле, и, хотя дрожь в руках и ногах была не такой сильной, но все равно они дрожали, но не на столько создавали мучения для его тонкой моторики и чувства равновесия.
Взглянув на свои болтающиеся оранжевые тюремные штаны, он вспомнил свою прежнюю жизнь, свое прежнее тело и свои прежние мысли. Тогда он был настолько цельным, готовя себя к принятию «Компании Брэдфорд бурбон» после отца-пенсионера, к принятию стратегических бизнес-решений, и редко выпускающего пар в игре ракетбол и теннис.
Как и ребенка в картонной коробке, он даже не мог себе представить, что есть и другая жизнь, поджидающая его. Совсем иное существование. А изменения тем временем прятались за углом, чтобы очистить его сознание.
В отличие от мальчика в коробке, его жизнь стала намного хуже, по крайней мере, после всех происшедших изменений. И это произошло еще до того, как ему зачитали обвинение, поместив сюда, в камеру с туалетом, у которого не было крышки сверху, кроме холодного кольца вместо сидения.
Хорошая новость заключалась в том, что то, о чем он больше всего переживал, теперь будет в порядке. Его младший брат Лейн принялся за КББ и собирался надлежащим образом трудится в бизнесе по производству бурбона. Их мать, маленькая ВЭ, была настолько не в себе от возраста и лекарств, возможно, она хотела бы прожить остаток своих дней в Истерли, а возможно нет, пребывая в блаженном неведении изменения социального статуса ее семьи. Джин, его сестра, теперь была замужем за известным человеком, которым сможет манипулировать по своему желанию до конца своих дней, а его другой брат, Макс? Ну, паршивая овца в семье всегда останется именно паршивой овцой, предпочитающей путешествовать и жить подальше от Чарлмонта, и призрачное наследство, которое причитается ему, он не оценил и не собирался никак заботится о поддержании семьи сейчас.
А что касается себя? Возможно, когда его переведут из этого округа в обычную тюрьму и позволят ему пройти, если это возможно, сеансы физической терапии, которая могла бы ему хоть как-то помочь. Он мог бы вспомнить свою другую специальность, сидя в тюрьме. И воссоединиться с любовью к английской литературе. Или научиться делать номерные знаки.
Это была не та жизнь, которую он с радостью ожидал, но он привык к безнадежности.
И что еще более важно, иногда единственным утешением было поступить правильно. Даже если это решение требовало больших жертв, но ты знал, что было место, где близкие, наконец, находились в безопасности от происходящего кошмара.
Как и его отец.
На самом деле, Эдвард решил, что обществу показалось достаточным обвинение в убийстве, поэтому никто не пришел оплакивать Уильяма Бодвейна. Чертовски жаль, что это не могли признать за юридическое оправдание…
Шаги, раздавшиеся по коридору, были тяжелыми и целеустремленными, и в ту же секунду настоящее разлетелось в клочья, прошлое нахлынуло на него, как монстр из болота, он уже не мог понять находится ли в джунглях, связанный грубой веревкой, и будут ли его еще бить… или же он находился в тюрьме в своем родном городе…
Громкий лязг двери заставил подскочить его кровяное давление, сердце заколотилось, пот выступил на его ладонях и лице. Парализованный страхом, ногтями впившись в подкладку матраса, его тело так сильно дрожало, что застучали зубы.
Всю эту сумятицу, происходящую с ним, вызвал шериф, который открыл дверь его камеры, сделав ему только хуже, а не лучше.
— Ремзи? — с трудом тонким голосом произнес Эдвард.
Афроамериканец в золотисто-коричневой форме шерифа был огромным, с настолько широкими плечами, что закрывал дверной проем, настолько устойчиво стоящий на ногах, словно они были вкручены в пол. Бритый наголо, с подбородком, который настойчиво говорил, что спорить с ним бесполезно, Митчелл Рэмзи обладал природной силой и имел бляху… и это был второй раз, когда он пришел ночью за Эдвардом.
На самом деле, единственная причина, почему Эдвард был до сих жив, заключалась в том, что шериф сам отправился его искать в джунгли. Как бывший армейский рейнджер, Рэмси обладал навыками выживания в экстремальных условиях и определенными контактами на экваторе, чтобы выполнить свою работу, он, как правило, обычно играл роль «мастера на все руки» — решая проблемы богатых семей Чарлмонта, поэтому спасение было в его юрисдикции.
Если вам нужен телохранитель, защитник, частный детектив или кто-то для взаимодействия с правоохранительными органами, Рэмси числился первым в списке, к кому можно было обратиться. Сдержанный, невозмутимый, тренированный убийца, он красиво ладил с опасностью, если можно так выразиться.
— К тебе посетитель, дружище, — сказал шериф своим глубоким южным голосом.
Эдварду потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя, поскольку страх сковал ему горло.