Куда именно он поместил бы ребенка в этом своем дерьме?
«Не в этом дело», — напомнил он себе.
Ему не предоставили выбора.
Он видел, как Джин смотрит на него и знал, что она хочет услышать готов ли он встретиться с Амелией или нет, и первая его реакция была уйти в дом, хлопнув дверью, не предоставив ей ответа, только чтобы помучить ее.
— Я хочу провести тест на отцовство, — сказал он, как только упали первые капли дождя.
— Ты не веришь мне на слово? Я лучше избавлю ее от этих дрязг. Она может подумать, что ты будешь обязан с ней общаться после этого.
— Я и обязан или буду, если окажусь ее отцом. Мне придется заплатить за все.
— Я не жажду денег, — резко произнесла Джин. — Думаешь, я пришла собирать средства для ее колледжа?
Он метнул в нее испепеляющий взгляд.
— Уж тебе-то явно не стоит разыгрывать карту святоши по этому поводу. И нужно пройти тест, чтобы она точно знала, что будет в безопасности со мной и сможет мне доверять. Подумай об этом. Как бы ты себя чувствовала, если бы такая новость внезапно свалилась бы на твою голову! Разве ты бы не захотела знать наверняка?
Джин молчала, он покачал головой.
— Она никогда не спрашивала обо мне, — но тут же поправился. — Об отце раньше?
— На самом деле, нет, не спрашивала.
По непонятной причине, он подумал о танцах на вечерах в школе Чарлмонт Каунтри Дей отца с дочерью. Кто-нибудь водил туда Амелию? Или ей приходилось пропускать эти вечера, пока ее подруги ходили туда со своими отцами?
Болела ли она в детстве и чем? Пугалась ли ночью, когда снился плохой сон? Когда она просыпалась в огромном доме во время грозы, она представляла своего отца, который придет к ней и спасает ее, как белый рыцарь…
— С кем она встречается?
— Прости, что? — спросила Джин.
— С кем. Она. Встречается? — Он подчеркнул, жестко сжав свой стакан. — У нее есть парень?
— Нет. — Джин откашлялась. — Был парень, и он ей нравился в начале года, но я думаю, что они расстались. По крайней мере, так она мне сказала, пока мы были в Пенсильвании.
Хорошо, для него это было облегчение, что какой-то тупой подросток со всеми этими гормонами и яркими идеями не использовал его маленькую…
— Мне нужен тест. — Он оглянулся назад. — Я хочу точно знать, что я отец ребенка. Я не доверяю тебе, и после всего, никогда не буду. Я встречусь с ней, как только она вернется.
Он подумал, что может стоит сказать Джин, что он встретится с дочерью без нее, но это не поможет ситуации.
— Хорошо. — Джин понизила голос. — Хорошо. Спасибо…
— Я делаю это не ради тебя. — Он отвернулся и направился к дверям в кухню. — Я больше ничего не сделаю ради тебя.
Несмотря на то, что Мерримак получил полный дом в свое распоряжение, сказав Лейну, что ему лучше уехать, Лейн не собирался покидать родовое имение, даже когда показались внедорожники полиции. Но он не мог просто стоять в сторонке, наблюдая за их действиями и прохаживаясь, черт побери, по своей собственности.
Поэтому он оказался в бизнес-центре, точнее в кабинете отца, из которого каждые полчаса или около того, он переходил в другой конец помещения, чтобы посмотреть из маленького окошка, что делают криминалисты с машиной мисс Авроры.
К сожалению, он ничего не мог увидеть. Департамент военной полиции накрыл ее ярко-голубом тентом, чтобы начавшийся дождь не мешал их расследованию, и в этом тенте имелся боковой проход, который ветер должен был задуть в сторону, тогда только он мог увидеть, что творилось внутри.
Мерримак постоянно выхаживал, правда, ходит взад-вперед через дверь в кухне, машиной и внедорожниками. Казалось он совершенно не замечал, что вокруг бушевала гроза, выворачивая вещи со своих насиженных мест, и при других обстоятельствах Лэйн бы зауважал парня за его упорство.
Но в данный момент он ненавидел его.
Выругавшись Лэйн отвернулся от окна и направился обратно по тусклому коридору в сторону кабинета. Предполагалось, что бизнес-центр якобы был спроектирован и декорирован как свидетельство мощи и престижа компании «Бредфорд бурбон», но, на самом деле, он был больше похож на дань уважения Уильяма Болдвейна самому себе. Бордовый с золотом ковер и тяжелые бархатные шторы с логотипом компании, создавали определенную среду престижа и власти.
Особенно, когда останавливаешься у стойки регистрации.
За пустой стойкой, которую Лейн и Джефф освободили от сотрудников, когда лишали должности всех руководителей ведущего звена, стояли флаги штата Кентукки и Соединенных Штатов, и создавалось такое впечатление, будто вы входили в чертовый Белый дом. И само пространство было спроектировано в виде круга, как Овальный кабинет, а под ногами лежал ковер с богатым расписанным золотом гербом семьи Брэдфордов в самом центре.
Офис генерального директора предворяла прихожая, где немецкая ищейка Уильяма, исполнительный помощник контролировала доступ к нему. Дальше… шел непосредственно сам кабинет отца, в котором Лейну все еще было тяжело находиться.
Хотя бы потому, что в комнате по-прежнему стоял запах от сигар, затяжной аромат табака, видно исходившей от коробки с сигарами, стоявшей на столе перед троном. И фотографии на полках за спиной командного центра отца. Фотографии в отличии от фотографий мисс Авроры были совсем другими, на всех был изображен Уильям с видными людьми — президентами, кинозвездами, светскими львицами и политиками.
Глядя на изображения, Лейн в каждом видел своего отца. Выражение на его выдающемся лице всегда было одинаковым, независимо от возраста или контекста, будь на нем черный галстук и деловой костюм или он был на поле для гольфа, в опере или театре, в Белом доме или на одном из балконов Истерли: холодные, прищуренные глаза и улыбка, которая, на самом деле, совсем не отличалась от улыбки Мерримака.
Профессиональная маска.
И здесь опять приходилось Уильяму скрывать, кем он был на самом деле. Он происходил из незначительной маленькой южной семьи и смог обворожить мать Лэйна, как первое из своих многих завоеваний. Почему она вышла за него замуж? Существовало предположение, что маленькая ВЭ. купилась на его блеск, потому что он был очень красив, но ясно, что вскоре она пожалела об этом.
Лэйн был похож на него.
На самом деле… немного.
Переведя взгляд на стол, он споткнулся о кучу папок, которую взял из шкафов для хранения файлов в задних комнатах бизнес-центра. Он просмотрел большинство сделок, совершенных КББ за время правления Уильяма, и не нашел ничего необычного.
Ничего, чтобы указывало на принадлежность к Холдингу Уильяма Уайта Болдвейна.
И не обнаружил ни одну фамилию предпринимателей, о которых Джон Лэнге вспомнил, с кем его отец имел дело.
Лейн опустился в кожаное кресло отца и повернулся кругом. Под полками, которые поднимались до середины стены, имелся ряд запертых шкафов, и не нужно было быть великим гением, чтобы предположить — человек, действующий вне рамок закона и не умеющий, как средний пользователь управляться с компьютером, держал все данные своих сделок непосредственно позади себя, так как восседал на этом троне каждый день… В кабинете, находясь вдалеке от всех, и даже для такого небольшого пути, как поход в туалет, ему не нужно было волноваться о сохранности, поскольку имелась личная помощница… а также, когда он покидал помещение на ночь, дверь не просто запиралась, а включалась сигнализация, которая могла спокойно соперничать с Смитсоновским институтом.
Лейн ранее уже дергал медные ручки, они оказались заперты.
Он решил покончить с этим раз и навсегда.
Подойдя к столу, он взял пепельницу, такую же большую, как тарелка для ужина и тяжелую, как морской якорь.
Это как раз подойдет.
Он оттолкнул стул с дороги и поднял пепельницу к плечу. Потом замахнулся, как бейсбольной битой, и врезал по одному шкафу с двойными дверками.
Вероятно, производители этих шкафов порадовались бы, узнав, что ему пришлось ударить несколько раз, прежде чем красное дерево стало крошиться и дало трещины. Затем последовала вторая фаза, когда он пальцами поддел панель и выдернул ее с петель.