Он взял ключи и бумажник. Ах, да, кожаную куртку и байкерсы. Где они были?
— Ты уезжаешь, — процедил Самюэль. — Серьезно. Ты вот так сейчас уедешь?
— Похоже, ты позаботишься обо всем. Кроме того, меня ждут в одном месте.
— Твою сестру чуть только что не убили.
— Ну, она же все еще дышит, не так ли?
Прежде чем он схлестнулся бы с Самюэлем Ти., Макс прошел в маленькую кухню, схватил куртку и поднял байкерсы, стоящие позади стула…
— Я могу потерять свою медицинскую лицензию.
Макс прикрыл глаза, потому что он слишком хорошо знал этот женский голос. Может ему показалось. Да, должно быть показалось. Он не хотел видеть эту женщину ни за какие…
Он обернулся.
Ну, черт побери. Танеша Найс, дочь проповедника, стояла в дверном проеме в белом пальто и хирургическом костюме, который совершенно не скрывал ее совершенные изгибы, на ее лице не было ни грамма косметики, стрижка была простой, такой же, как он и запомнил, и ее красота по-прежнему привлекала внимание, как и всегда.
— О…. привет, Максвелл, — сказала она, заметив его.
Но она тут же перешла к делу, сосредоточившись на Джин.
— Что, черт возьми, с тобой случилось?
«Давай, выдвигайся, — сам себе сказал Макс. — Продолжай действовать по плану, который ты разработал, чтобы уехать из Истерли, как можно дальше от всех людей, которые с ним связаны».
Ничего хорошего не получится, если он останется.
Ничего.
Глава 27
Джин посмотрела на дверь, когда в ней появилась Танеша Найс, и даже сквозь туман в голове, она могла понять, что врач была не очень рада ее видеть. И выражение лица Танеши еще более ухудшилось, когда она взглянула на Джин.
— Вот, — сказал Самюэль Ти. — Держи.
Мгновение Джин даже толком не поняла, к кому он обращался. Но он прижал полотенце к ее лбу.
— Спасибо, — прошептала она.
Он отступил на шаг, чтобы смогла подойти доктор, но Джин следила за ним глазами. Он оперся на стену, скрестив руки, а потом что-то сказал ее брату Максу.
Рубашка из египетского хлопка Самюэля Ти. была окончательно испорчена, на ней запеклись кровь и грязь от земли
Несмотря на то, что у него было много других рубашек с монограммными пуговицами в шкафу, она почувствовала абсурдную необходимость заплатить за химчистку, хотя понимала, что это ни к чему не приведет. Может, она закажет ему новую. Ведь он до сих пор получал их от Turnbull & Asser? Она не думала, что он изменил своим привычкам.
Танеша опустилась перед Джин на колени, положив на пол красную коробку с белым крестом и легко дотронулась до колена Джин.
— Могу я взглянуть на твою голову?
— Спасибо тебе.
Джин медленно опустила полотенце. У нее было ощущение, что она какое-то время так и будет заторможено двигаться.
— У меня она не болит.
— Я рада. — Врач наклонилась к ней и повернула ее подбородок влево и вправо.
— Хорошо, давай сначала проверим твои зрачки.
Танеша достала фонарик в виде авторучки из кармана и посветила сначала в один глаз, потом в другой.
— Хорошо. Сколько пальцев я показываю?
Джин приказала себе сосредоточиться и пробормотала:
— Два.
— Следуй глазами за моим пальцем, но не поворачивай голову, хорошо? Отлично. — Танеша повернулась назад, открыла чемоданчик и что-то достала. — У тебя небольшой порез надбровью, думаю, что я могу заклеить его лейкоплатырем в виде бабочки. Ты делала прививку от столбняка?
— Да, полгода назад. Я подскользнулась на улице и пришлось наложить несколько стежков внизу ноги.
Она подумала, что врачу наверное следует это знать.
— Хорошо. Я рада, что ты вспомнила. — Танеша надела синие перчатки и улыбнулась, давая понять, что все будет хорошо. — Потом мы проверим твою ногу, ты не против?
— Это больно?
Танеша успокаивающе сказала:
— Да, Джин. Может быть больно.
— Ой, я ничего не чувствую.
Лицо Танеши выражало печаль, когда она приступила к очищению раны, Джин коротала время, наблюдая за двумя мужчинами в маленькой комнате: Самюэль Ти. по-прежнему прислонялся к стене, хотя внимательно наблюдал за Танешей, готовый, несмотря на то, что он юрист, а не врач, помочь; Макс находился в маленькой кухонной зоне, с кожаной курткой, повисшей у него на руке, как будто он готов был смыться в любую минуту.
Но он также наблюдал за действиями Танеши, но несомненно совсем по другой причине.
И это напрямую касалось ее семьи. Чем же настолько провинилось ее поколении перед семьей, в отношениях, которые ничем не заканчивались? Взять хотя бы ее и Самюэля Ти., Эдварда и Саттон Смайт… Макса и Танешу. Правда, Лиззи и Лэйн стали вместе, но это было либо потому, что они были исключением, доказывающем правильность выбранного пути…
… или обреченные на ужасную неудачу.
— Не плохо, что насчет ноги?
— Ты думаешь, меня подстрелили? — Джин вытянула ногу, Танеша покачала головой, она выставила другую. — Нет…
Эта нога действительно представляла интерес. На ней была глубокая полоса, тянувшая вверх по передней части голени, как будто ее заклеймили.
— Боже, — тихо сказала Танеша. Через минуту она отодвинулась и еще раз взглянула на рану. — Поскольку меня вызывали составить отчет о твоем здоровье, то я нахожусь в трудном положении.
— Извини, — произнесла Джин. — Уверена, все будет хорошо.
Танеша потерла глаза тыльной стороной руки, по-прежнему оставаясь в перчатках.
— Хорошо, давай посмотрим, что у нас здесь.
Женщина сдвинулась и осторожно переместила ногу Джин влево, потом вправо, и Джин чувствовала, как она по кругу осторожно ощупывает подушечками пальцев ее ногу. Джин совершенно не волновало, что с ней делает Танеша, но ей показалось не вежливым, что она безучастно сидит на месте и не принимает никакого участия, поэтому она немного подалась вперед.
— Должно быть она должна болеть, — произнесла Джин.
— Думаю, ты сильно ударилась. — Танеша достала еще какие-то инструменты из своей коробки. — Хорошая новость заключается в том, что я не вижу никаких явных повреждений ткани, пуля явно там не застряла, но похоже, слегка задела тебя. Тебе очень повезло.
Джин задумалась, как ей следует ответить на подобное заявление. Она была совершенно уверена, что Emily Post никогда не печатала ничего подобного под заголовком: «Огнестрельные ранения: послеоперационное лечение».
Поэтому она решила ответить стандартным образом:
— Спасибо тебе за твою любезность.
После того, как Танеша перевязала ей ногу, взглянула на Самюэля Ти.
— Где другой пациент? — Он только отрицательно покачал головой, она нахмурилась. — Он или она мертвы? Я готова закрыть глаза на эту рану, но если здесь замешено убийство, я не стану участвовать в этом.
— Другой жив и здоров, — ответил Самюэль Ти. — И они разводятся.
Танеша глубоко вздохнула.
— Позволь мне спросить тебя кое о чем. Доктор Кальби и его отец — твой личный врач, почему ты не…
Самюэль Ти. тут же перебил ее:
— Мы позвонили тебе, потому что его отец вышел на пенсию, а сын находится в Шотландии, он поехал к своим родственникам. Его не будет в стране две недели.
— Достаточно справедливо. — Танеша покосилась на Макса. — Не мог бы ты принести мне мешок для мусора?
Макс нагнулся под кухонную раковину, а она развернулась назад к Джин.
— Я должна понаблюдать за тобой в течение дня. И я хочу, чтобы ты приняла антибиотики. Я выпишу тебе рецепт на таблетки широкого спектра действия… у тебя нет аллергии?
— Нет, спасибо.
— Хорошо.
Макс принес мусорный пакет и держал его открытым, пока Танеша бросала в него использованную марлю и салфетки. Потом он перевязал концы мусорного мешка и вынес его из задней части маленького коттеджа.
— Я хочу, чтобы ты начала принимать их с сегодняшнего дня. — Танеша быстро что-то писала в блокноте. — И одну перед сном. Не думаю, что тебе понадобится что-то более сильное, чем Мотрин или Тайленол из болеутоляющих. Если у тебя вдруг появится нарушение зрения, тошнота или рвота, тут же позвони мне. У тебя может быть сотрясение мозга, но я не могу это точно определить без рентгеновского снимка или сканирования головного мозга. Кто проследит за ней?