Впрочем, сей балагур чуть лукавил, рисуясь по привычке даже перед самим собой - если мужчина перестал с интересом поглядывать на встречных и поперечных женщин... пиши пропало! Кстати, ни одна хозяйка из числа знакомых Дона не пилила главу семейства, когда мужнины глаза нет-нет, да и смотрели куда-то, кроме как на неё саму - когда у супруга хорошее настроение, то и в доме лад и порядок? Про то, сколь славно в доме, если в таком же настроении шея этой головы, некий умный и уже немного знакомый нам котяра предпочитал помалкивать.
Так вот и хорохорился он перед самим собой изо всех сил: а что ещё делать, когда пришла она - единственная. Весенней грозой грянула... и как же теперь жить, Дон?
*
- Трринь-трринь! - требовательно заверещал у входной двери колокольчик, и парень бросился в холл. Перед дверью замедлил шаг, немного выровнять дыхание. Это почти удалось - и пальцы уже не тряслись, когда Дон повернул ручку и распахнул заскрипевшую дверь.
Как он и предполагал, ростом пришедшая оказалась повыше Динь, но до его подбородка если и дотянулась бы, то лишь привстав на пальцах. Это соображение вдруг холодом сжало ему сердце, и Дон впервые за всю сознательную жизнь не смог ничего ни произнести, ни придумать. Тем не менее, молодому человеку удалось приветливо поклониться, а приглашающему жесту его изящной и в то же время сильной кисти позавидовал бы и сам обер-гофмейстер.
В обращённом ему навстречу ясном взгляде мелькнуло удивление - и быстро сменилось нескрываемым удовольствием: поспешно заложенные за спину руки, скованная поза, блеск синих мужских глаз умной женщине сообщают всё, что нужно - а складывать два плюс два мадемуазель умела, и быстро. Научена была: несколькими годами ранее в толпе поклонников мадам Лармур оказался некий магистр, очень расположившийся к дочери своей пассии, - он-то и преподал девице науку письма и счёта. А вот пара других воздыхателей оказалась не настолько увлечена матушкой, чтобы оставить без внимания расцветавшую дочь. Которая ничего не имела против, а очень даже наоборот.
Ротик её сложился в очаровательный розовый бутон, и она выжидающе посмотрела на мужчину, по извечной женской хитрости якобы отдавая инициативу ему. Что было совершенно точно понято и принято. Щёлкнули каблуки, склонилась голова, качнулись белокурые пряди:
- Дониэль Тинген к вашим услугам, мадемуазель!
Мадемуазель снисходительно улыбнулась этой старомодной провинциальной церемонности - кроме самоходных экипажей и обязательного вечернего освещения улиц фонарями на частых высоких столбах, из мировых столиц навеяло попутными ветрами простоту нравов и пренебрежение такими мелочами, как этикет. И если люди в летах ещё что-то там соблюдали, то современная молодёжь уяснила быстро: все люди - братья-сёстры, или, по крайней мере, возможные любовники - ну а заживо похоронившие себя знахарки и иже с ними пусть отдыхают в сторонке.
И маменькина наука не прошла даром: понравившегося мужчину надо проверять на боеспособность с места в карьер. Юная красавица долго посмотрела Дону в глаза. Медленно и пристрастно огладила взглядом от лица вниз... по раскрытому вороту, неуклюже надетому фартуку и мыскам добротных туфель.
По-прежнему неторопливый, взор поднялся до гладко выбритого подбородка и остановился на твёрдых и плотно сжатых сейчас губах, не замечая полыхающих румянцем щёк.
Лицедействовать, впрочем, умеет каждый, а вот чувством такта одарены далеко не все - но девица прекратила паузу вовремя:
- А у меня три имени.
От звука её певучего, с лёгким вызовом голоса Дона окатило томительно сладкой волной, захотелось ощутить его пальцами, языком, губами, раствориться в этом голосе всем существом.
Юная же хулиганка продолжала:
- Для мальчишек я Аннет, - сочные губы изогнулись в привередливой улыбке, а тонкий стан - в изысканной позе, скопированной из столичного журнала "Придворная модница". Она чуть склонила головку набок и стрельнула глазами в свою осчастливленную этим фактом жертву:
- Дома и для друзей я - Тони.
Дон, который за свою кочевую жизнь выучил немало наречий, в этот момент совсем некстати вспомнил выражение "упасть в любовь" - и представился ему бесконечный полёт в эту пропасть... дыхание перехватило.
- А для интересных мужчин, - тут красавица взглянула на Дона в несомненном раздумье, подходит ли ему это определение, и повторила снова, на сей раз подчеркнув интонацией главное, - а для интересных мужчин я - Нинон.