- Хм ... Это действительно так. Но каким образом ... Наверное, твоя кровь ... Я ведь тогда должен был умереть. А ты кровью продлила мне жизнь и помогла пройти третье испытание.
- Что ты хочешь знать, Верховный?
- Тот, кто был братом нового служки, умер. Но перед смертью показал поистине дивные умения. Каковы возможности новенького?
- Он пуст.
- Уверена?
- Вполне.
- А как служка, которая исхитрилась запомнить своё имя? Гилана, кажется?
На миг Верховному показалось, что женская фигура приобрела чуть расплывчатые очертания. Как если бы в глазах стало двоиться. Но только на миг.
- Она тоже пуста.
- Наверное, ты ошибаешься. Девчонка уже трижды должна была принять уготованную ей участь. Но до сих пор жива. Или ты помогаешь ей? Хотя чем - ведь и ты пуста?
- Жива? Вопрос времени. И качество моей работы.
Верховный поверил и отпустил Агилу жестом руки. Постоял в раздумье. Что это?.. Книга! Ну и тварью же оказался сдохший Найдёныш! Даже написанный им том имеет все свойства создателя. Колдун подобрал книгу и направился к себе.
Вечный городской ветер развевал полы Агилиного плаща, только капюшон как прилип к лицу. Женщина удалялась, и с каждым новым поворотом улицы её фигура стройнела, становилась выше. Вот и дом. Капюшон сполз с блестящих тёмных волос, восковая щека прижалась к грубому дереву. Тоненькие гибкие пальцы дрожали, вместо стука скребли дверь. Сердце шумно билось. Она ведь была так близка к смерти - стоило только Верховному ещё два раза назвать её имя. Гилана несколько раз вдохнула-выдохнула серую стылую муть городской улицы, успокоилась и вошла в дом. Теперь у неё есть время ...
В своих покоях Верховный долго стоял возле чёрного зеркала, безмолвно звал Нелу. Не пришла. Присел к столу, открыл книгу Найдёныша. Попытался вчитаться в знакомые слова. Отчего-то буквы поплыли перед глазами. Второй раз за день это жуткое состояние - не то головокружение, не то двоение предметов. Сосредоточился. Не может быть! Рука и стиль юного мерзавца. Его дерзость и простые для запоминания мысли. Отточенные и изящные заклинания. Но почему за ними пустота?.. Нет, нужно отгородиться от мира в самом себе, отдохнуть. Иначе ему конец.
Колдун прилёг на жёсткую узкую лежанку. Вскоре струной выпрямленное тело чуть поднялось в воздух и зависло. Вокруг него свились в плотный мерцающий кокон синеватые мерцающие нити. Точно такие же служка Агила умело направляла на чужое сознание. Заимствованный дар Верховный использовал менее прихотливо: всего лишь защищал себя. И свои мечты о Неле.
В дивном сне он стоял рядом с любимой на мягком живом ковре из мелких лиловых растений. Тёплый поток поднимался снизу, с душистых лепестков, отчего волосы Нелы шевелились, касались щеки и подбородка. Сильной рукой без всякого изъяна он отводил их от нежных полураскрытых губ, мягкого сияния зелёных глаз. И розоватый миндаль нежной кожи наливался пламенем азалий, и девушка тянулась к нему ...
Глава восьмая
Гурад с болью смотрел на сестру. Подчинилась Правилам, осталась в глазах общины честной праведницей. Но сердце материнское не вырвешь - иссохла, состарилась. Под платком - волосы топорщатся лежалой соломой, на посеревшем лице - ранние, но глубокие морщины. В глазах - дождливая слякоть. А ещё чуял брат зреющую опасность. Как в шахте когда-то. Стоял в забое и знал: там, за маломощным пластом породы - жадная бездна. Ждёт, выдыхая ядовитый пар, предвкушает. Тёплую кровь людскую, сладкую кашицу из костей. Набедокурил он тогда. Хотел заткнуть алчную пасть, завалить. Стал подрубать опорные столбы. Всеобщий староста безумство ему простил. И насторожился, потому что шахту засыпали. Без городских колдунов точно не обошлось: ещё вечером зиял провал, а к утру на этом месте уже трава росла. Так и сейчас он чувствовал за согбенной Герадой готовую вырваться тёмную силу.
- Не убивай себя, сестра. Ты поступила правильно, - Гурад хотел накрыть ладонью руку женщины, но не решился.
Нельзя близко подходить к смертельно раненому зверю. Змеи, умирая, жалят свой хвост. Волки сжимают челюсти на собственной лапе. Так и человек ...
- Правильно? Когда Правила для всех. Если для кого-то их нет, это уже ... хуже разбоя. Почему забрали сразу двух сыновей? Родика не тронули. Есть подростки постарше.
- Судьба, Арада. Не плачь. Может, станут великими колдунами.
- А может, уже засыпал их глаза песок в роще. Может ... мучают их сейчас ...
- Арада! Людям не зря запрещено гадать о том, чего они не видят и не знают. Не воображай камней на пути - не споткнёшься.
Женщина резко встала из-за стола, схватила братов мешок, покрывало, сунула ему в руки:
- Уходи, Гурад. На пастуший стан, в лес - куда-нибудь. И детей с собой забери.
Ступила на скамеечку и принялась тормошить спящих малышей. Они еле проморгались со сна, а потом весело посыпались с полатей. С дядькой ночью уйти из надоевшей избы - это здорово!
- Что задумала, Арада? Прошу тебя ... не тревожь неведомое. Вспомни: в детстве мы с тобой дощечку маленькую от запруды оторвали. Половодьем половину огорода смыло. Или свекровь свою. Не отдала Серой немощи её жатву - и где она сейчас?
- Ступай, брат, - женщина сгребла недоумённо таращивших глаза ребятишек, на миг прижала к себе и к дядьке подтолкнула. - Уведи их подальше. Раньше завтрашнего полудня не возвращайся.