Эльда сердито оглянулась: где соседка с дарами?
А запыхавшаяся бабка уже берестяной ящичек протянула: вот, выбирай, Ирма, свою судьбу.
Девушка дрожащие пальцы под узорчатую крышку запустила и замерла. С чьего двора лента?
Женщины тесно обступили, задышали в уши, носы чуть ли не к ящичку сунули...
Ах! Какая удача, какое счастье!
Ирма глаза открыла: в руке змеился алый шёлк с позументами. Нарут ... Красивый и наглый сын ювелира из городища.
Эльда прищурилась и задумалась, вспомнить попыталась - вроде не присылали ленту родители беспутного парня. Куда такому жениться ... В прошлом году хотели было окрутить сына, так он из дома сбежал и три дня на Ледащем болоте отсиживался.
А соседка бочком, бочком - из баньки прочь. Поменяла она шёлковые тряпочки. Дежкино горюшко дочке Хранительницы подбросила.
На берегу стол от угощения ломился. Всё село собралось посмотреть, как Ирма детство провожает.
Бросила она снятую в баньке одежонку в Волчий ручей. И поплыли серые холстинки к Крайнему морю.
Поклонилась новая невеста честному народу. Будет она прилежной да трудолюбивой, деток родит-воспитает. А кому - так сейчас все узнают. Объявиться перед всеми должен хозяин ленты и будущий муж.
Гости из городища особняком держались. Первый раз они на девичьем празднике - почтение Хранительнице оказать. Когда полыхнул в чёрной косе алый шёлк, ювелир и его жена изумлённо переглянулись. Но волю Предков не оспоришь. Да и зачем? Честь это неслыханная - с Хранительницей породниться. Глядишь, остепенится за три года их чадо. Свадьбы дожидаючись, может, холостяцкие чудачества позабудет. Ну что это такое - уже три раза должен был на правёж за непочтение к людям идти. Три раза ювелир мошну развязывал и откупался от обиженных. Но Предкам серебра не предложишь, они другую мзду потребуют. А у них ещё три дочери ...
Вытолкнул ювелир сына из толпы. Парень словно себя не помнил, чуть не упал, на ясноокую зарумянившуюся Ирму глядя. Люба, ой люба ему девка. Рядом с такой всё позабудется: и проказы с друзьями, и вылазки в дом знакомой вдовушки, и странные ночи на Ледащем болоте. Сунул руку за пазуху - за подарком - и даже тяжёлый мешочек не сразу нащупал, так разволновался. А суженая скромно глаза опустила - густейшие ресницы страстные тени на миндальную свежесть щёк бросили. Зато разулыбались до ушей по-детски пухлые губы.
Подружки налетели - поздравлять. А Эльда так и не перестала хмуриться. Словно заёмным, ненастоящим праздник был. Вспомнилось видение в Роще. И почудился исполинский чёрный платок, который накрыл и Ручей, и людный берег, и заливистое дочкино торжество ...
Дежка из шумливой толкотни выбралась. Не про неё общая радость. Даже сейчас, когда всё веселятся, за шею маленькая сестрёнка уцепилась, тычет скользким носом в щёку, лысоватой макушкой праздник заслоняет. Подняться на мост через ручей да с шаткой высоты на гуляние полюбоваться ...
Эльду будто вязальной спицей под сердце кольнуло. Хотела же кровь себе отворить, избавиться от лихоманки из-за укусов лесной мошки. Нет, захлопоталась ... Терпи теперь, майся тревогой да мороком. Может, и обойдётся всё. Вон, девичий хохот всех вокруг смеяться заставил: и вечно хмурый ворчливый ручей, и угрюмый от одиночества лес, и селян, и холодно-надменных гостей из городища. Обвела взглядом звонкое разноцветье и повернулась ... Рванулся крик, да застрял в горле от внезапной судороги.
Дежкина сестрёнка потянулась к игручей радуге в водяных брызгах. А девушка на парочку - Ирму да Нарута - засмотрелась. Задумали, видно, сговорённые под шумок улизнуть да поближе познакомиться. Проворонила Дежка малышку-непоседу: вывернулось дитя из рук. И лёгким пёрышком на бурливые воды скользнуло. Какой-то миг белела головёнка в густой синеве волны, а потом скрылась. Сестра бросилась грудью на низкие перильца, забилась, закричала. Да толку-то. Никто её не услышал.
Эльдино оцепенение в клочья разлетелось. Побежала вдоль берега. Помчалась, полетела. Только бы успеть. Горе-Хранительница. О своём в последнее время душа болела - вот и расплата за отступничество подоспела. Чем угодно, но только не детской жизнью готова она за ошибку ответить.
На бегу в Дежку-разяву, как стрелой из лука, мыслью ударила:
- Спускайся скорей, у Ручья дитя отбивать будем.
Зол и жаден младший брат величавой Реки. Не упустит добычи. Но и Эльду не зря Хранительницей кличут.
Недалеко от пышногривых порогов остановилась. Распустила кушак, повязку стянула. Отхватила кинжалом край рубахи и прядь седых волос. Повела руками, и вспыхнул на песке огненный круг.
Дежка притащилась, ноги волоча. Ну что это за девка - ни ума, ни проворства.
- В круг ступай. Чего глаза вытаращила?
Девушка даже слова вымолвить не смогла - горе и вина дыхание сбили.
Эльда тем же кинжалом по руке её полоснула.
Хлынула молодая алая кровь на песчаную охру.
Побледнела девка, но вытерпела, не вскрикнула.
- Мониста и обереги сымай. Серьги не забудь. Чтоб ни крошки металла на тебе не было.
Руками разорвала Дежкину рубаху, выпростала девичью гладкую плоть из одежды.