Исунт возненавидел мальчишку. Настолько сильно, насколько Верховный Дилад привязался к Найдёнышу. Своевольному и прямолинейному отродью чужаков из-за Горы. Он провалил первое же испытание - преодоление страха смерти. Нужно было усмирить дух умершей, а наглец, оказавшись в склепе, попросту улёгся спать. Свернулся калачиком в самом сухом углу. Напрасно смрадная мумия кружила над посапывающим как ни в чём ни бывало Найдёнышем. Умел закрыться в себе негодяй. Дилад, узнав об этом, посмеялся и велел учить вместо того, чтобы уничтожить. А вот Исунта старик никогда не ценил. Но ведь будущий Верховный сразу ощутил своё родство с Городом, когда очнулся в башне. Хотя показалось вначале, что воздуха нет вообще. И что сердце не билось, а только дрожало. Лёгкие резко, раздирающе болели. Как когда-то в детстве, когда тонул. Он понял тут же, что эта боль навсегда. И поступил, как опытный пловец. Позволил водовороту увлечь себя на дно. Распластался на илистом дне. И - ползком из мерзостной липкой взвеси, прочь от опасного места. "Вынырнул" учеником. Быстро стал первым. Ещё быстрее - одним из серых плащей. Не без усилий и не без хитрости возвысился до Верховного.
Дилад, Дилад ... Ты смог бы разрушить то, что создавалось веками. Если бы не приняла тебя мостовая из серого горного камня. Не впитала без остатка отравленную ненужными размышлениями кровь. Подумать только: лишившийся ума старикан мечтал открыть Камень для всех. Для всех! И Найдёныш помог бы ему в этом. Хватит размышлений. Немного бы отвлечься ... Он ведь тоже нуждается в ... отдыхе. Точнее, в Неле ...
Верховный открыл для себя Нелу в один из сложных моментов. В его комнате часть стены струила блеск отполированного металла. В ней отражался он сам - бледное, как у покойника, лицо. Совершенно седые волосы. Испещрённое шрамами тело. И беспроглядная тоска в глазах, которую он ошибочно принимал за мудрость. Стоял тогда и разглядывал шею, лишившуюся куска кожи. И части мышцы. Укрощение дикого зверя обернулось временной неудачей, потому что зверь этот был необычным. Доставленным из прошлого, из первородной пустыни. Конечно же, по ошибке одного из учеников. И вот теперь среди белёсых лохмотьев медленно пульсировал лиловый тяж.
Сначала исчезло отражение комнаты и изуродованного тела. Потом зеркальная глубина набрала фиолетовый цвет ночного неба. И на недолгое время вспыхнули две звезды. Да, как ни гони из себя внешний мир, где ты родился, полная победа очень спорна. Потом он всмотрелся и обнаружил, что это, к удивлению, не звёзды. Кто-то наблюдал за ним из отполированной глыбы. Совершенное по чистоте линий лицо. Светящаяся сталь - блеск молнии - окружала нежную позолоту спелой ржи. Поэтому казалось, что глаза Нелы то зелены, как травяной покров, то полны густо-серых зимних сумерек. Эта изменчивость завораживала.
- Кто ты?
- А кого ты хочешь видеть? - изумрудное сияние просто ослепляло.
- Не уверен, что хочу видеть. Ещё менее - что должен отвечать.
- Тогда прощай ... - радостный блеск скрыло пепельным снегопадом.
- Постой ... Не исчезай ...
Так началось мучение - видеть Нелу и не сметь коснуться её. Провести рукой по великолепию светлых прядей, коснуться губами миндальных щёк. Верховный признался сам себе: узница зеркала пленила его, свободного и могущественного колдуна. Истощила волю, сделала обычным человеком. Правда, только на время, пока её видел. Получалось это всё реже. Да и сопротивлялся он. Обиняками расспросил Дилада:
- В Городе есть лишённые тела сущности? Такие, что, являясь из прошлого или будущего, могут влиять на настоящее?
- Странный вопрос. Противоречит нашей вере и учению. Не хочется ли тебе обратно в ученики? Напомни-ка первую строку Правил. Я серьёзно требую: напомни ...
- Есть сила, дающая право быть миру и частям его ...
- Всё верно. Мы управляем силой и правом быть. То, что существовало ранее и случится потом - лишь разнонаправленные следствия. Видишь скамью? Сожги её! Ну!
Исунт поднял ладонь, и дерево немедля занялось синеватым пламенем. Потом жарко вспыхнуло и превратилось в уголь. Ещё через мгновение сквозняк шевельнул горстку пепла. Дилад удовлетворённо вздохнул:
- Прах ли потребовал, чтобы скамья перестала быть?
- Нет, конечно, но ...
- А если я велю тебе испепелить другую скамью, на батрацком подворье или в комнатёнке какой-нибудь служки, ты сделаешь это?
- Но какую именно скамью? Откуда мне знать ...
- Так-так. А что будет с грязью на полу?
- Это зависит от твоей воли. Позвать служку или оставить ветру ...
- Вот именно. Этот маленький опыт и есть ответы на твои вопросы. Теперь расскажи, что заставило тебя думать над вещами, недостойными даже ученического внимания?
Пришлось выкручиваться. Дилад посмотрел недоверчиво. А Исунту опять пришла в голову мысль, что Нела тянет из него силу, как омела древесные соки.
Позже, роясь в старых книгах, с трудом разбирая наречия исчезнувших народов, он нашёл упоминание о Неле. Всего несколько слов о девке-разбойнице, пожелавшей уничтожить Камень. Запись была древняя, тогда ещё не отбирали память у новых учеников. Оставил её какой-то Ирик. Да, в то время башни не закрывали клочок первородной пустыни и колоссальный валун, источник колдовской силы. И Города ещё не было ...
Но пора идти. В главной башне сейчас приходят в себя, по сути, наоборот, теряют прежнее сознание приведённые из внешнего мира будущие колдуны. Или служки. Или расходный материал, место которому в Роще Предков. Он сам осмотрит детей. Выберет из исторгающих рвоту сопляков тех, кто сможет влить новую силу в камень, на котором держится Объединённый мир.