Выбрать главу

Неожиданно груда металлолома дернулась, и куски железа начали медленно сползаться в одну кучку, занимая свои места. Не прошло и минуты, как на возвышении стояли совершенно целые рыцарские доспехи, прочно скрепленные волшебством.

– Фух! – победно вздохнула дочка.

На лбу выступили капельки пота, лицо побледнело. Еще бы, необученному магу творить такой сложный узор…

– Ну как? – Юльтиниэль промокнула лоб белоснежным кружевным платочком и улыбнулась, страшно довольная своими успехами.

– Признаю, что в этот раз ты действительно молодец! – согласился я.

Хотя чтобы все получилось так хорошо, да без последствий?! Я скорее поверю в тролля-вегетарианца.

Так, запомнить на будущее – не каркать даже мысленно. Стоило мне только это подумать, как неожиданно в пустых провалах глазниц рыцарского шлема вспыхнуло зеленое ведьминское пламя. Груда железа заскрежетала и начала спускаться со своего возвышения.

– Хель, – печально сказал я.

– Мама… – позвали Квер с Маришкой.

– Какая прелесть! – восхитилась Юльтиниэль.

Наконец рыцарю удалось спуститься, и он принялся внимательно нас рассматривать. Не убежали мы только потому, что застыли на местах не в силах пошевелиться. Все. Сейчас он решит, что мы враги, и отправимся мы пред светлые очи Алив исповедоваться в своих грехах.

Но тут железный рыцарь взглядом наткнулся на Юльтиниэль и почтительно склонил голову.

– Приказывайте, госпожа, – прогремело из-под забрала.

Лучше бы нас приняли за врагов…

День уже давным-давно перевалил за половину. Солнце, смекнув, что под горку катиться куда проще, поразительно быстро подбиралось к горизонту. Хорошо хоть вслед за ним постепенно спадала жара. Лошади, чувствуя приближение вечера, последние два часа не халтурили, обещая к закату добраться до места ночлега. Позади усердно поднимали пыль тяжеловозы, тащившие обоз. Они тоже хотели попасть в деревушку, прежде чем стражники закроют хлипкие скрипящие ворота. Впрочем, с их скоростью и без остановок они успеют вовремя.

Мы тоже. Причем с остановкой, так как в животе уже давно бурчало, напоминая, что завтрак успешно переварился и теперь требуется хорошая порция обеда. Разнежился я в кресле герцога. Раньше мог скакать на коне весь день без передышки и всю ночь. Не есть, не спать и тут же с разгону кидаться в самую гущу битвы. А теперь полдня всего едем, а зад уже отваливается. Как бы мне жирком не заплыть от хорошей жизни. Покосившись на остальных, я увидел, что дочка уже жует что-то, вытащенное из мешка с припасами. Маришка копается в своей сумке с крайне кровожадным выражением лица. А Квер печально нюхает пакетик из-под пирожков. Так что, если меня это успокоит, не один я голодный.

Съехав с тракта под специально установленные тенты – для желающих перекусить в уютной тени или же для тех, кого ночь застала в дороге, – мы устроились на небольшой привал.

Роланд – так обозвала груду оживших железок начитавшаяся рыцарских романов Юльтиниэль – также спешился, устроившись рядом с дочкой. Доспех оказался на удивление молчалив. Только вот прыгал вокруг своей хозяйки, как маленький восторженный щенок. Квер философски заметил, что такой помощник в дороге очень пригодится. Не ест, не спит, быстр, силен – в общем, идеальный телохранитель. Подумав, я согласился с лейтенантом. Только вот боюсь, жители окрестных деревень быстро узнают своего рыцаря. Да впрочем, что зря нервы себе трепать заранее? Что будет, то будет.

Я покосился на большой кусок вяленого мяса, который уютно устроился на куске хлеба и другим таким же куском был прикрыт, чтобы было вкуснее и сытнее. Справа расположилась громко хрустевшая яблоком Маришка. Причем сидела она как-то подозрительно близко и хрустела тоже странно громко. Так. Все ясно, начинается паранойя. Я постарался незаметно отодвинуться в другую сторону и столкнулся с голодным взглядом Юльтиниэль, которая глядела на мой бутерброд с совершенно определенными намереньями: отобрать и съесть, оставив папу голодным.

Ладно, если со своими страхами я могу разобраться попозже, то бутерброд ждать не станет. Поэтому, недолго думая, я откусил настоящее произведение искусства с кружевной оборкой салатных листьев по краям. Бутерброд сделал подлость, подсунув мне только хлеб и салатный лист. Мясо, издеваясь, выглянуло с другой стороны. Так, я вроде не собирался становиться вегетарианцем? Осторожно вернув мясо на место, я с удовольствием продолжил трапезу. Юльтиниэль печально вздохнула. Не дочь – троглодит какой-то. Хотя если вспомнить, сколько всегда ела Лареллин, поражая всех нещадным истреблением продуктов (как все помещалось в миниатюрную женщину?), было ясно, что доченька пошла в маму. Тут бутерброд попытался спастись бегством, развалившись на две неравные части. Ту, что больше, я, подумав, все-таки протянул Юльтиниэль. Дочка благодарно улыбнулась и вцепилась в угощение крепкими зубками.