– Возможно, есть другие вопросы? – уточнил я.
– Есть и много. – Василий, отставив пустую миску, заглянул в котелок – вдруг что осталось?
Я также исследовал дно котелка. Желудок в ультимативной форме требовал добавки за такие потрясения организма. Однако Маришка успела первой. За фигурой она, похоже, не следила принципиально (хотя зачем ей следить?). Поэтому, посмотрев на ее печальную физиономию, мы решили все же отдать еду ребенку.
– Ты и правда герцог?
– Правда. А что, не похож?
Дальше беседа, к взаимному удовольствию, стала совершенно неофициальной, почти дружеской. Посыпались вопросы о языке, магии, перемещениях между мирами, ну и, конечно, сакраментальное «Что делать?».
– Проще всего добраться до столицы. Там существуют три общины иномирцев. У них есть точки переходов. Конечно, может оказаться, что твоих соплеменников среди них нет, но информации о межмировых перемещениях все равно предостаточно. В любом случае они постараются помочь – правило у них такое: поддерживать таких же пришельцев всеми возможными способами.
Уже проинформированный о цели и задачах нашего путешествия Василий тут же спросил, почему он не может ехать до столицы с нами. Я объяснил, что сейчас за нашими головами будут охотиться все, кому не лень. И главное, это будет происходить за спиной императора. Служители Алив прекрасно знают о том, что он не позволит просто так, без существенных доказательств потащить кого-либо на костер. Особенно если этот «кто-то» – его крестный вместе со своей дочерью. Так что доберемся до столицы, то бишь до императорского дворца, который, как и полагается приличному дворцу, находится посреди огромного королевского парка в центре города, – и все хорошо. Там уж разберутся, кто прав, а кто виноват.
– Думаю, вам лишний человек не повредит, – рассудил иномирец, потерев переносицу, после того как я ему час расписывал, что с нами сделают, если поймают. Маришка то бледнела, то зеленела, а после описания одной из пыток отпросилась в кусты. – А меня и одного могут по дороге прирезать.
– Могут, – согласился я. Потом посмотрел на Квера. Печенкой чую – когда очнется, будут у нас грандиозные проблемы. Значит, надо с парнем что-то решать… – Хорошо, тогда завтра сделаем вот что…
План был прост и, по моему мнению, весьма оригинален. Что называется, и волки окажутся сытыми – точнее, получат пищу для размышления, и овцы останутся целы – мы избавимся от обузы, в которую, увы, превратился лейтенант. Василий с планом согласился, а вот Маришка помотала головой.
– Герцог, но ведь в столице Юльтиниэль все равно заставят пройти испытание… и когда выяснится…
– Да ничего не выяснится! – в который раз ответил я, начав раздражаться. Не замечал за собой дефекта дикции. – В сотый раз говорю, что Юльтиниэль не отмечена Хель! Чистая у нее кровь!
– Но она же ваша дочь! – возмущенно воскликнула девчонка.
– Моя, – согласился я. Вот в этом, слава Алив, сомнений у меня не возникало. – Проклятье передается детям только с естественной смертью носителя, и то ненадолго – лишь до того, пока не находит более подходящего кандидата на роль слуги Хель. Так что, пока не уйду в чертоги Убийцы, Юльтиниэль нечего опасаться. А я еще жив, как это ни странно.
Ирония получилась скверной, и нужного эффекта я не добился. Василий, который понял, что в нашем мире может быть все что угодно, видимо, решил, что и тут водятся разумные мертвые. Маришка же была слишком увлечена спором, чтобы обратить должное внимание на эту фразу.
Хотя нет, не так – я мысленно поправил себя. Например, в роду графов Эттов проклятые до некоторого времени рождались чаще всего (почти через поколение). Так же как защитники у Ритов. Однако это не означало, что следующий слуга был обязан появиться в определенной семье.
– Да… считается, что у Убийцы в один промежуток времени может быть только один слуга. Только что может взбрести творцам в головы – не знает никто. В конце концов, это их мир и игра, и если кто-то захочет нарушить правила – мы ничего не сможем сделать. Главное, чтобы орден не узнал об этом. И к тому же, если Хель решила отметить Юльтиниэль даже независимо от крови, я бы смог это почувствовать. Наверное, – признался я. – Так что пусть ее проверяют, сколько душе и Пресветлой матери угодно! Только бы ко мне не полезли. Неохота на старости лет на костер попасть.
Эту фразу все-таки по достоинству оценили весьма громким насмешливым хмыком. Ну хоть что-то. Только вот подождите. А кто хмыкнул-то? Василий не похож на человека, который будет так выражать мысли. Маришка сидит надувшаяся…
– То-то я всегда подозревала, что ты неспроста такой добрый и хороший! – Юльтиниэль успела очнуться и теперь разглядывала меня внимательно-внимательно.