— Сотни тысяч безработных! — распалялся Экономист.
— Это если конкурировать, — парировал глава Семьи. — А вот, если интегрировать...
— Но как?!?
— Переигрываешь, — цокнул языком Грос. — Скажи, кто, на сегодняшний день, главные инвесторы в производство электрических батарей и солнечных панелей? Молчишь? Ну так я скажу. — Нефтяные корпорации. Не можете победить, возглавьте! Но на общих основаниях. Мы — такие же граждане, как и остальные. Взимайте налоги, введите прогрессивную шкалу. Издавайте законы и меры регулирования. Приглашайте Знающих на государственную службу. Добровольно. И прекратите относиться к нам, как к прокажённым. Да, мы особенные, но со знаком плюс. Большинство из нас.
Он перевёл взгляд на Президента:
— Я приходил к твоему предшественнику, четыре года назад. Он не стал меня слушать. Разве я пытался вставлять ему палки в колёса или... как-то по-другому воздействовать? Ты пойми, нам спешка ни к чему, ведь мы точно знаем, что будет дальше. Просто потому, что это случалось уже десятки, сотни раз. Две тысячи лет назад, четыре, шесть, восемь...
— Ты сказал о законах, — голос Президента был задумчивым. — Что ты имел ввиду?
— Простой пример. Ваш, — Грос выделил это слово, — закон запрещает хранение и ношение оружия. Ну вот, я перед вами — законопослушный гражданин и у меня при себе нет ни холодного, ни огнестрельного оружия. Но! Если что-то или кто-то будет угрожать мне или моей Семье, я сам легко заменю... — он посмотрел на Силовика, — не систему залпового огня. Пока. Но, роту мотострелков точно. Получается, я — преступник?
Риторический вопрос повис в воздухе. Раздался звонок мобильного.
— Как раз вовремя, — обрадовался Грос, вынимая из кармана телефон. — С вашего позволения, уважаемые, я включу на громкую связь. Да, Ласло, говори.
— Глава, я встретился с лидером «Ху́шег». Они согласны договариваться. У них есть ряд требований, но готовы на компромисс.
— Отлично! Задержись там со своей группой пока. Все расходы за счёт Семьи. Позже я наберу тебя.
— Как скажешь, глава.
Грос прервал звонок и убрал телефон в карман.
— Ну вот, считайте, что конфликт исчерпан. Если надумаете договариваться, мои люди встретят ваших переговорщиков и гарантируют их безопасность. Знающим того городка не нужно ничего особенного. Лишь немного уважения к их гражданскому статусу и... м-м-м
— Их Доле, — подсказал Директор, который вновь изучал свой маникюр.
— Именно так, — улыбнулся Грос. — Разве мало нам примеров из пока ещё нашей действительности? Депутаты парламента — люди, бесспорно, в высшей мере и безоговорочно важные для страны — имеют депутатскую неприкосновенность, пользуются льготами, преференциями и... м-м-м... несколько выделяются законом из общей гражданской массы. Опять же, судьи. Или, например, военные, которые находятся как бы вне общего правового поля. Так что, прецеденты имеются, осталось добавить к ним ещё один.
Дверь открылась, словно от пинка. В кабинет ворвались люди в чёрных костюмах, с пистолетами в руках. Трое перекрыли своими телами Президента, ещё трое окружили Гроса, держа его на мушке.
— На пол!! Руки, чтоб я видел!
— Вывести Президента!!
— На пол, твою мать!!!
— СТОП!!! — Президент вскочил на ноги, отталкивая охранников, буквально навалившихся на него. — ЗАТКНИТЕСЬ ВСЕ!!! Какого чёрта так шумно, именно когда моя голова раскалывается от грёбаной боли?!?
— Господин Пр...
— ВО-О-ОН!!! Президент схватил ближайшего агента за лацкан пиджака и придал ему импульс к двери. — Вышли из кабинета!! Вы сегодня уже всё, что могли, прос**ли!!!
Последний выбегающий агент чудом увернулся от летящего пресс-папье, которое гулко ударило наличник из натурального дуба, и захлопнул за собой дверь.
Тяжело дыша, поправляя причёску и воротник рубашки, Президент обвёл взглядом сидевших за столом. Только Директор и Грос внешне выглядели невозмутимыми. Силовик сидел с красным, как варёный рак, лицом, дышал как бешеный носорог и сверлил взглядом главу Семьи. Аналитик пил воду из стакана, явно находясь в шоке. Экономист, до сих пор, сидел с поднятыми руками и таращился на Президента.
— Опустите руки, — хозяин кабинета снова поднял упавшие рамки с фотографиями, поставил их и задержал взгляд на фото дочери.
Еле слышный стук — в приоткрытую дверь просунулась голова пресс-секретаря.