Она уже добралась до дна коробки, когда ее внимание привлек один документ. Вытащенный ею из папки листок оказался ордером на арест некоего Роберта К. Скотта. Проживавшего в штате Теннесси. У этого Боба Скотта имелось несколько пистолетов, которых у него не должно было быть. Произвести арест надлежало Службе маршалов.
Зазвонил сотовый Джоан. Это был Паркс.
— Где вы сейчас? — спросил он.
— В гостинице «Седарс Инн». Похоже, кое-что нашла.
И она рассказала ему об ордере.
— Ордером воспользовались?
— По-видимому, нет, поскольку, если бы Скотта арестовали, это обстоятельство где-нибудь да всплыло.
— Если выписывался ордер на арест этого малого за незаконное хранение оружия, возможно, он и есть тот псих, который стоит за всем происходящим?
— Но как нам связать его со всем произошедшим? В этом нет никакой логики.
— Согласен, — устало сказал Паркс. — А где Кинг и Максвелл?
— Отправились в Шарлотсвилл, на встречу с Кэти Рамзи. Она сказала, что у нее имеется для них важная информация.
Джоан пересказала Парксу то, что Мишель и Кинг узнали от Кэти раньше.
— Если ее отец действовал не в одиночку, человек, которого она подслушала, вполне мог быть Скоттом, — сказал Паркс. — Его положение в охране идеально подходило для того, чтобы нанести удар. Идеальный троянский конь.
— Что думаете предпринять в связи с моей находкой?
— Скажем так, я беру кучу наших ребят и отправляюсь туда, чтобы все проверить. Отличная находка, Джоан. Возможно, вы и вправду так хороши, как все о вас говорят.
— На самом-то деле, маршал, я гораздо лучше.
Едва Джоан закончила разговор, в дверь ее номера постучали. Она открыла, служащая гостиницы внесла в номер поднос.
— Сюда поставить, мадам?
— Да, — отсутствующе сказала Джоан. — Сюда, хорошо.
— Налить вам кофе?
— Нет, спасибо.
Она подписала счет и отвернулась.
Внезапно Джоан ощутила прямо за своей спиной чье-то присутствие. Она обернулась, но вскрикнуть до того, как все погрузилось во тьму, не успела.
В Аттикус-колледже Кинг и Мишель появились уже поздно вечером. Найдя в административном корпусе молодого интерна, Мишель уговорила его отыскать для них домашний адрес доктора Кона. Тот жил примерно в полутора километрах от кампуса. Кинг подвел свой «лексус» к дому, они подошли к парадной двери, постучали.
Дверь открыл Кон. Увидев их, он явно никакого удовольствия не испытал, однако в дом впустил.
— Стало быть, вы разговаривали с Кэти? — спросил Кон.
Кинг кивнул:
— Она сказала, что вы предупредили ее на наш счет.
— А вы ожидали, что я этого не сделаю? Она была дочерью моего коллеги, а после — моей студенткой. Ожидать от меня чего-либо иного было бы ошибкой.
— Что ж, если учесть, что вы с ее матерью поговаривали о женитьбе, вы стали бы ее приемным отцом.
Кон явно почувствовал себя не в своей тарелке:
— Это вас не касается.
— Вы знали Рамзи до Аттикуса или не знали?
— Не знал.
— Говоря «Рамзи», я подразумевал и Арнольда, и Регину.
— До приезда сюда я не был знаком ни с ним, ни с ней. Однако оба стали моими друзьями.
— А после смерти Арнольда, — сказал Кинг, — вы двое…
— Все было не так. Прежде чем мы стали встречаться не как друзья, после смерти Арнольда прошло долгое время.
— И вы стали поговаривать о женитьбе.
— Я сделал предложение, она его приняла.
— А затем покончила с собой?
Лицо Кона исказила боль:
— Да. Так говорят.
— Но вы так не думаете? — быстро спросила Мишель.
— Она была счастлива. Приняла мое предложение о браке. Не думаю, что проявлю тщеславие, сказав: мысль о том, что до самоубийства ее довела перспектива выйти за меня замуж, представляется мне притянутой за уши.
— То есть вы думаете, что ее убили?
— Это уж вы мне скажите! — выпалил он. — Ведь вы же ведете расследование. Вот и выясните, как все было.
— Вы участвовали в протестах против войны во Вьетнаме?
— Да, вместе с миллионами других людей.
— Например, в Калифорнии?
— К чему эти вопросы?
— Что бы вы сказали, — спросил Кинг, — если бы услышали от нас, что к Арнольду Рамзи приходил человек, уговаривавший его принять участие в убийстве Клайда Риттера, и человек этот упомянул ваше имя?
Кон смерил его холодным взглядом:
— Я сказал бы, что тот, кто уведомил вас об этом, заблуждается. Но с другой стороны, если это правда, я не могу запретить людям упоминать в разговорах мое имя, не так ли?