— Мне нужно поговорить с самим Федей, — сказала я.
— Да, разумеется, — согласилась мать. — И вот еще что. Я всех своих опросила, и все (включая старшего сына и даже мужнину аспирантку) сказали одно и то же: были моменты, когда они верили, что этот дракон ДЕЙСТВИТЕЛЬНО СУЩЕСТВУЕТ.
Одиннадцатилетний Федя выглядел лет на восемь-девять. Тем больше контраст — речь практически взрослого человека. В общем-то, ничего удивительного: в семье четыре преподавателя высшей школы, с мальчиком всегда много занимались и разговаривали.
— Как зовут твоего дракона?
— Дракон. Сокращенно Драня.
— А какого он цвета?
— Белого с серебром. Это неудобно, конечно, потому что быстро пачкается, зато в небе незаметно, люди принимают его за большую чайку или облачко. Впрочем, люди в городе редко смотрят на небо.
— Сколько Дране лет?
— Столько же, сколько мне. — Федя пожал плечами — вероятно, с его точки зрения, это какая-то очевидная категория.
— А где он живет?
— Ну вообще-то основное Дранино жилье в Ловозерских тундрах. Там у него пещера с сокровищами.
— О! У Драни есть сокровища?!
— Да, конечно, — Федя улыбнулся. — Для дракона заиметь пещеру с сокровищами — это что-то вроде инициации… такой атрибут, вроде как черный наряд у готов или большая машина у начальника… через нее они себя в каком-то смысле осознают… Но у драконов всегда много лежек. Драня может в любом недостроенном доме устроиться, на верхнем этаже.
— А что он ест?
— Он охотится, конечно, как любой хищник. Но иногда ворует жареное мясо или рыбу — они ему очень нравятся. Еще любит арбузы. Их тоже ворует, когда сезон.
— Где ворует?
— Ну, пикники, загородные рестораны, уличные продавцы — все такое. Вы же понимаете, редко кто потом расскажет, что мясо или арбузы украл белый дракон…
— А что вы делаете вместе?
— Разговариваем. Летаем. Играем. Смеемся. Еще мне нравится вместе с Драней нырять — там вокруг такие серебряные пузырьки и шум в ушах, как будто звенят сто колокольчиков разом. Да и вообще: представьте, как это здорово, если тебя ВСЕГДА понимают…
Я чувствовала некоторую растерянность. А вы бы на моем месте не чувствовали?
— Федя, скажи, — осторожно начала я. — А ты понимаешь, что твой дракон — это вроде Супермена или, там, Человека-паука? Герой, талантливо сделанный литературный персонаж? Или он для тебя — как реальная собачка Шарамыжка, которая у меня дома живет (кстати, она, когда подстрижена, весьма на дракончика похожа), — его можно физически погладить, почесать, поиграть с ним?
— Ни то ни другое, — спокойно ответил Федя. — Мой дракон — не литературный персонаж и не домашнее животное. Он Дракон, — мальчик улыбнулся и подмигнул мне. — И вы это на самом деле знаете. Только сами себе не признаётесь.
— Что именно я знаю? — уточнила я. — Что драконы существуют в реальности?
— Вы знаете, что такое драконы, — безмятежно утвердил Федя.
— Допустим, знаю, но забыла. Или не могу сформулировать. Ты, как драконовладелец, можешь мне подсказать?
— Я не владею Драконом или владею им в той же степени, в которой он владеет мной… Глядите! Сейчас я покажу вам красный квадрат! — Мальчик выкинул вперед ладошку, на которой лежал красный пластиковый квадратик.
— И что? При чем тут…?
— Посмотрите на него внимательно. Форма.
— Это не квадрат. Это ромб.
— То-то и оно! Мы почти все и почти всегда видим то, что готовились увидеть. То, что нам сказали. Вот как я вам сказал: сейчас будет квадрат — и вы его и увидели.
— Изящно, признаю. Но где же…
— Вы живете в мире без своих драконов, потому что так увидели, потому что согласились на это.
— А на самом деле у каждого может быть свой дракон? — догадалась я.
— Да.
— И этот дракон усиливает человека, дает ему дополнительные возможности… Или дракон — часть самого человека?