А вот сейчас опять снова — здорово, стишок услышал, и все. Марусю он решил не ждать, ладно, она его поймет и простит, принесет передачу. А не принесет, он без претензий. Надо попрощаться с машиной. Вася пошел в гараж, поцеловал безотказную в капот. Она смотрела на него глазами-фарами, как живое существо, и ветровое стекло, как чистый лоб, о будущем думает, — прощай, мне пора идти со двора… Закрыл Вася гараж, дипломат под мышку, пошел к калитке, подошел — и повернул обратно. Вполне возможно, что мафиози караулят его на той стороне, и опять начнут выяснять, куда девался Колесо. Вася прошел огородиком, перелез через забор и вышел на улицу Вальтера Ульбрихта. Огляделся, поправил бритву в чердаке (по фене — нагрудный карман) вроде никого нет, и зашагал в сторону центра города. Шел он, шел и встал словно столб, — а куда же идти, где эта контора находится? Не удосужился узнать, эх, Вася, Вася, пусть ты в церкви не побывал, не везде она есть, но это ответственное учреждение всегда было и хоть где оно есть, полагалось бы тебе заранее узнать адрес, чтобы не тащиться сейчас на ночь глядя с чемоданом, в котором тысяч восемьдесят. Налетит шпана, вырвут у тебя дипломатку импортную, а содержимое в арык вытряхнут, и все мероприятие рухнет, никто не поверит, скажут, ты всю жизнь врешь, зачем пришел?
Послышался гул двигателя, Вася оглянулся — такси ему судьба подбросила с зеленым глазком. Остановил машину, сел на переднее сиденье, дипломатку положил на колени, вздохнул с облегчением — хорошо жить на белом свете!
— Ну, куда тебе? — спросил шофер.
— Почему «тебе»?! — взъерепенился Вася с ходу. — По какому праву? Не видишь, меня уже седина чокнула? — И Вася сдернул шапку.
— Хм! — произнес таксист, парень лет тридцати, простой по виду, вроде не грубиян.
— «Куда-а, тебе-е», — передразнил Вася презрительно. — В КГБ мне!
— Как, серьезно?
— Серьезней некуда. Твое дело вези, куда пассажир приказывает! — отбрил его Вася без мыла.
Шофер пожал плечами, врубил передачу, газу дал, переключил, посмотрел в сторону за стекло, опять погмыкал раз, другой, выматерился в нос и все-таки не утерпел, снова с вопросом:
— А чего ты там не видел?
Опять на «ты», ну что с людьми делать, чем их воспитывать, лапти вы мордовские, валенки вы сибирские, пеньки некорчеваные, когда вы уже приучитесь к порядочному обращению? Сколько уже лет прошло, шестьдесят лет Советской власти и вот тебе, пожалуйста — ты да ты и никак не вы, хоть тресни, и притом на всех видах транспорта, хоть в автобус Вася влезет, хоть в такси сядет, а вот Мельника почему-то всегда на «вы», попробуй ему тыкнуть. Попробовать, конечно, можно, не убьет, но себя же и опарафинишь, проявишь свою неотесанность.
— «Чего не видел», — передразнил опять Вася. — Тебе сколько лет?
— Ну, двадцать семь.
— И до сих пор не знаешь, зачем в КГБ?
— Ну, постучать на своего начальника, — предположил шофер. — Телегу сдать.
— Голова! Совет Министров! — заликовал Вася. — Решать дела государственной безопасности, понял?
— А за звездочки у вас платят?
Бойкий парень попался, грамотный. Но все-таки Васе обидно, на подвиг идет, а уважения нет, что делать? Вася развернул дипломатку ручкой к водителю, щелкнул одним замком, щелкнул другим замком, да жестом этаким с подковыркой, показательным жестом, значительным, как будто сейчас автомат достанет или противотанковую гранату и одним махом снесет пол-Каратаса, — вот такая велась подготовка. Наконец Вася открыл дипломатку и скомандовал четко:
— Глянь сюда!
Шофер глянул — и машина вильнула в сторону, твердая рука водителя дрогнула.
— Следи за дорогой, — посоветовал Вася. — Уйми мандраж. Видел? Сто тысяч, как одна копейка. Раз в месяц привожу в органы. А ты со мной говоришь, как с корешом каким-нибудь, без должного уважения.
Шофер опять уставился в сторону за стекло, будто таким манером он приводил нервы в порядок, прогонял стресс. Он опять покосился на чемодан, похлопал глазами — верить, не верить? Но куда денешься, воочию.
— Честно скажи, — попросил его Вася, — ты про меня слышал? _ Нет, извините, конечно, — шофер в темпе начал исправляться.
— А я все время на такси езжу, понял? О чем это говорит? Твои товарищи умеют держать язык за зубами, что я и тебе советую, понял, водила? Вот я к тебе сел, как обыкновенный рядовой пассажир, не проверил твои права, фамилию не спросил, но твой номер по рации уже передан на пульт.
— Куда-куда? — водитель высоко поднял плечи — да он-то при чем? Что он такого сделал, за что на него нападает этот товарищ? — Вы на меня это самое… чего на меня бочку катите?
— Во-от, так и дыши. Уважай пассажира. И не только, когда тебе кучу денег под нос суют, но даже и когда кукиш преподнесут. — Вася закрыл дипломат, он мог сейчас говорить какие угодно глупости — сто тысяч делали его умным.
— Приехали, — сказал водитель.
— Как, уже, где? — Вася закрутил головой.
— Вон, — кивнул водитель на противоположную сторону. — Вы же сказали, не в первый раз.
— Не учи ученого, — огрызнулся Вася. — Конспирация. — Достал десятку и сказал, что сдачи ему не надо. — Это тебе таблетка на язык, молчать будешь, проживешь долго. Знаешь закон зоны? — вот так, ни звука. И гони с места в карьер, а если завтра в таксопарке узнают, что ночью ты кого-то вез в КГБ сто тысяч сдавать, то послезавтра в твою машину под номером 37–25 сядет уже другой водитель, понял? А где ты будешь потом работать, поверь, я даже не могу представить. Уж чего не могу, того не могу. Извини. Бывай. Покеда.
Вася вышел, постоял немного, подождал, такси рванулось, красные огоньки исчезли, и Вася пошел на другую сторону улицы к высокому дому. Там было два подъезда довольно торжественных, один освещенный, другой нет. Вася решил, что серьезная организация выпяливаться не станет, и пошел к темному подъезду. Вытер ноги о нижнюю ступеньку, взялся за ручку, дернул — не тут-то было. Поискал по сторонам кнопки звонка, не нашел, тоже понятно, у них кругом все тайно, зачем названивать, дело засвечивать, у них пароль: «продается славянский шкаф» — и все такое прочее. Вася не сомневался, что едва он вышел из машины, как уже попал в поле зрения ихнего экрана, сейчас сидят голубчики в штатском и смотрят на него изучающе, на его походку, на цвет глаз и особые приметы. Вася дернул за ручку сильнее — никакого сдвига, да в чем дело, неужели и тут? До чего дожили, пля, докатились — и тут спят! Вася огляделся — пока они спят, его тут запросто могут грабануть на ступеньках, темно, как у негра за пазухой, сейчас сзади его монтировкой по затылку и все, кранты. Вася сунул дипломатку между ног, прижал с боков коленями и обеими руками бешено заколотил в дверь. Послышался чей-то голос, Вася весь внимание.