— У вас на яхте дождь идет? — изумился Макс.
— У меня на яхте вылетела к черту система жизнеобеспечения. Последствия форсирования ходового двигателя. А вы, Карельский, один в шлюпке, или с вами еще кто-то есть? Вы числились среди пяти пропавших.
— Я один… Я вел самостоятельную программу в поясе астероидов… А когда узнал, что корабль того… вернулся на Макбет. Сейчас проверил все четыре лагеря на поверхности… Все живы, здоровы, в каждом лагере имеются шлюпки, вода, воздух и продукты. Но шлюпки тихоходные, и коллекции в них не влезут. Для эвакуации нужно большое транспортное судно.
— Зачем шли на спутник?
— Я и сейчас туда иду… Вдруг Джоанна там осталась? Это глупо, она бы откликнулась, но вдруг…
— Понятно. Спутник проверим вместе. Потом вы последите за пространством, а я займусь ремонтом. Оставайтесь на связи.
Теперь станут говорить: «Тот самый Рогов, что нашел одного из пяти пропавших на Моби Дике», — подумал он. — И ничего тут не поделаешь. Хоть Маша не так ругаться будет…
Огромный, темный, пустой, гулкий, остывающий корабль. Лэн перенастроил климатику, чтоб во внешнем поясе помещений температура не падала ниже шести по Цельсию. Она упала уже до двенадцати и продолжала снижаться. Во внутренних помещениях было теплее. А в рубке, кубрике и «казарме» поддерживалась и вовсе нормальная, комнатная. Но из-за темноты и тишины в коридорах казалось холодно как в ледяной пещере.
Надев каску ремонтника с фонариком над козырьком, Эля где бродила, а где летала по кораблю. Трудно бродить, если весишь два с половиной грамма. Лунная сила тяжести поддерживалась только в коридорах главной палубы и нескольких помещениях.
В руке Эля сжимала второй фонарь, незажженный, но зато длинный, твердый и увесистый. В случае чего — сойдет за дубинку. В заднем кармане брюк лежал третий фонарик — плоский, аварийный. Пусть это паранойя — с дубинкой бродить по родному звездолету, но так спокойнее.
На ребят вынужденное безделье не действовало. Лэн надолго прилипал к приемнику и рисовал на бумажке столбики цифр. А в свободное время из деталей, найденных в кладовке киберзоопарка, монтировал зверюшку. Блестящее металлическое тело киберсобаки, а на нем удивительно достоверная голова рыси с богатой мимикой. Как ни странно, пушистая голова на металлическом теле смотрелась гармонично и естественно. Словно зверюшка примерила скафандр без шлема. Двигаться она еще не могла, но уже получила имя — Чипа.
Спиид переключил пульт в режим тренажера-имитатора и отрабатывал какие-то чрезвычайно сложные маневры со слабозакрепленным грузом на внешней подвеске. Джоанна программировала киберов. На большом трехмерном экране проволочные фигурки киберов собирали сложную конструкцию из проволочных блоков. Девушка пристально наблюдала. А когда ей что-то не нравилось, останавливала картинку, цепляла провинившегося кибера курсором и учила уму-разуму. И все повторялось сначала.
Когда Джоанне надоедало, забиралась с ногами на диван и что-то шила. Вручную — иголкой и ниткой. А Эльвира не находила себе места. Сказала, что изучает матчасть, и бродила по кораблю неприкаянной тенью. С тремя фонариками…
Зябко закутавшись в свитер, заглянула в оранжерею. Сорвала и съела горький стручок акации.
— Эля, зайди, пожалуйста, в рубку, если не занята, — прозвучал по трансляции голос Лэна.
Чуть до потолка не подпрыгнула! Разве можно так пугать в пустом помещении с лунной силой тяжести. Здесь и так тени в темноте шевелятся!
Когда вошла в рубку, на нее не оглянулись. Все слушали приемник.
— Эля, Рогов засек Максима, — не оборачиваясь, сообщил Лэн. — Максим оповестил всех, что Рогов его обнаружил. Это значит, сюда он не вернется.
— Вот это и случилось… — услышала Эльвира свой безжизненный голос.
— Ну что ты нос повесила? Справимся вчетвером, — обняла ее Джоанна. Я тебе честное слово даю, мы справимся!
— Эльхен, чтоб ты не думала чего, Макс тут ни при чем. Рогов не оставил ему ни одного шанса, — пробасил над ухом Спиид. — Лэн, покажи расчеты!
Лэн поднял с пульта бумажку с цифрами и забубнил:
— От нас до Макбета четырнадцать часов лету. Виток вокруг планеты, чтоб посетить все четыре лагеря — чистых полтора часа. А с четырьмя посадками и подъемами — два с половиной. По полчаса на лагерь — еще два часа. Итого — восемнадцать с половиной часов. Макс шел по оптимальному графику. Но Рогов пришел в систему на восемь часов раньше. И застал Макса у планеты. Понимаешь, это не поддается расчету. Мы знаем время старта Рогова, мы знаем дистанцию, знаем предельную скорость его яхты. Не мог он придти на восемь часов раньше, а пришел…
— А на сколько раньше мог придти?
— Спиид говорит, на шесть. Тогда бы Макс успел. Я бы больше четырех часов за четверо суток не нагнал. А Рогов сумел восемь… Это уже за пределами возможностей техники…
— Засудили одного, осталось их четыре, — сказала Эля.
— Что?
— Песенка про десять негритят. Пять негритят судейство учинили. Засудили одного, осталось их четыре. Мой папа говорил, что всю жизнь работал инженегром. Осталось нас четыре…
Эля ушла в «казарму», залезла под одеяло и попыталась уснуть. Но сон не шел. Шли обрывки мыслей, образов… Тогда она выстроила их в строчки:
Неправильная, фальшивая строка затесалась в середину — про чистейший свет. Не шла она к Максику, никак не шла. Все остальные были правильные, а эта — как о памятнике. Эля рассердилась на строку и… заснула.
— … Вы — тот самый Рогов, который нашел осадочные породы в поясе астероидов у этой, как ее?… — бубнил в наушниках голос назойливого лохматого курсанта.
— Да, мы доказали, что планета-шатун массой с Меркурий когда-то столкнулась с планетой голубого ряда. Ничего веселого в этом нет, — откликнулся Рогов.
— А еще вы подтвердили гипотезу межзвездной панспермии!
— Вирус с Карелии по двенадцати пунктам совпадает с вирусом из Муэнгоа, но по сорока семи отличается. Это не доказательство, это похороны гипотезы. — Рогов поднатужился и извлек пакет размокших, разбухших фильтров. Раздался всасывающий звук, система вентиляции забулькала, из вентиляционной решетки под потолком потекла вода.
— Уже лучше.
— Что вы сказали?
— Это я себе. Максим, вам что, заняться нечем?
— Почему — нечем? Я охочусь за водяными шариками. У меня по всей шлюпке летают шарики воды со сливу размером.
— И у вас тоже?
— Что?
— Не имеет значения.
— Вадим, я, наверно, вам до чертиков надоел, но поймите, не каждый же день встретишь живого Рогова. И как вы думаете, почему Космофлот запретил садиться?
— Это я хотел выяснить у вас. — Вадим слил воду из кондиционера в бак рабочего тела и прикинул, сколько еще раз придется повторить эту операцию. Ведь неизвестно куда разошлись полторы тонны жидкости.
— Жаль. Я надеялся, что вы знаете. На Регуле-3 вы единственный разгадали тайну периодической сейсмической волны.
— Вы что, следили за всеми моими экспедициями?
— Конечно! У меня и сейчас на компьютере все ваши отчеты.
Рогов развернул огромное махровое полотенце, которое решил использовать в качестве половой тряпки и задумался. Если отключить тяжесть, собирать воду будет проще или сложнее? Решил проверить. Щелкнул тумблером. Система вентиляции издала довольный клекот, и выплюнула цепочку колеблющихся водяных шаров с хороший мандарин каждый. Растянув полотенце, Рогов оттолкнулся пяткой и поплыл им наперерез…