Раскрылся створ люка, в черную пустоту вылетело облачко тумана, легкий толчок в спину — и шлюпка уже в космосе. Эля газанула, а отойдя от корабля на тысячу метров, торопливо, одним пальцем набрала индекс-номер нужного астероида, запустила стандартную программу сближения и выхода на орбиту. Шлюпка ожила, вывела на экран схему маневра, развернулась и включила двигатели. Эля радостно обернулась к Лэну.
— Неплохо для начала, — похвалил капитан. — У нас десять минут, успеем надеть скафандры.
Посадку Лэн Эле не доверил. Плавно сбросил высоту до двух метров и повел шлюпку по наклонному ходу в подземный ангар.
Первую очередь комбината киберы почти закончили. Незадолго до прилета спасателей их отключили, чтоб не выдали себя радиошумами. И теперь комбинат напоминал музей восковых фигур. Киберы замерли там, где их застала команда отключения.
— Похоже, у нас проблемы, — озабоченно пробормотал Лэн.
— Серьезные?
— Не знаю. Может быть… Здесь минус двести десять по Цельсию.
— Ну и что?
— Холодно…
Эля передернулась и взглянула на дисплей системы жизнеобеспечения.
— Скафандры держат.
— Киберы замерзли. У них гарантия до минус ста сорока. Реально держат минус сто восемьдесят. Но двести десять — это уже за чертой. Материалы меняют свойства, сталь становится хрупкой, полупроводники — изоляторами. Когда киберы включены, они никогда не остывают до ста восьмидесяти…
— Обогреем их, потом включим.
В следующие два часа Эля изучала разницу между весом и массой. Вес — полкило, масса по-прежнему двести кг. Кажется, поднять просто, но кибер массивней человека в скафандре. Его нужно толкнуть вверх сначала с одной стороны, потом с другой, но ни в коем случае не отпускать. Как в замедленном кино, кибер поднимается метра на два. Тут его нужно удержать, чтоб не улетел, и нести над головой. Нести легко. Сложно только разогнаться и затормозить. Если весишь меньше килограмма, разгоняться и тормозить надо медленно и осторожно. Да и на поворотах заносит.
— Почему магнитные подметки не работают? — сердилась Эля.
— Пол из нержавейки. Нержавейка не магнитится.
Попробовали носить киберов вдвоем. Легче и удобнее, но слишком долго.
— Подобрали, обогрели, подогрели, обобрали, — сердито бубнила Эля, сгружая очередного кибера у стенки ангара.
— Что ты сказала?
— Кино такое было, старое.
— А-а… Хватит для начала. Отогреем эту партию, а остальных пусть они носят.
— Есть, кэп! — радостно откликнулась Эльвира и побежала герметизировать шлюз. Рано радовалась. Закрывать массивные ворота пришлось вручную. — Готово, кэп!
Лэн заполнил ангар воздухом и склонился над бухтой силового кабеля.
— Если этот конец подсоединить к шлюпке, а этот — к распределительному щиту, то можно будет включить отопление ангара…
Эля схватила конец кабеля и потянула. Не тут-то было. Кабель обрел твердость стальной пружины с руку толщиной.
— Застыл, — подтвердил Лэн. — Я уже пробовал. Его тоже отогревать надо.
— Что будем делать?
— Ты знаешь, какая проблема возникает на подобных заглубленных станциях на астероидах через тридцать-сорок лет эксплуатации?
— Нет…
— Сначала на них холодно, а лет через двадцать становится тепло. Потом — жарко. У камня теплопроводность низкая, и когда грунт прогреется на сто метров вокруг до комнатной температуры, возникает проблема теплоотвода. Даже самый слабый генератор вырабатывает тепло. И оно накапливается…
Эля помыслила логически, что этим хотел сказать капитан, и открыла все люки в шлюпке. Через полминуты сердито загудел вентилятор СЖО. Система не справлялась. Температура внутри шлюпки стремительно падала, в ангаре начала едва заметно повышаться.
— Вот еще тридцать киловатт к обогреву, — задумчиво начал Лэн, включая в шлюпке освещение, подогреватель пищи, гироскопы, фары, системы навигации и все, что можно. — Не пройдет и трех дней…
— Что, трое суток в скафандре сидеть?! — испугалась Эля.
— Шучу, Эльхен. За сутки уложимся. Нам минус ста двадцати хватит. А когда запустим местную энергосеть, за час все отогреем.
Моби Дик завис над ледяной пустыней.
— Джон, мы над точкой. Восемьдесят градусов северной широты.
— Да… Если не считать шестисот метров льда, мы над якорной площадкой номер один.
— Я скажу им «до свидания», — Спиид нажал кнопку фиксации. За спиной загрохотали гермопереборки. Джоанна подтянула ремни и положила руки на штурвал.
— Только не мешай, Джон. Я буду очень странно пилотировать, — предупредил Спиид.
— Я не буду мешать. Я буду учиться.
— Учиться — это хорошо, — отозвался юноша странно изменившимся голосом. Замедленным, напряженным. — Маршрутку «кошачий след» на запись включи.
Моби Дик с небольшим ускорением пошел вертикально вверх. Спиид вцепился в штурвал, глаза бегали по приборам.
— Теперь контроль безопасности отключи.
— Не отключается…
— Смени режим с «технический рейс» на «испытательный полет».
— Есть, получилось.
— Теперь дифференциатор тяги отключи. Черт! Его же нельзя отключить. Загони его в тестовый режим. Пусть только делает вид, что работает.
— Ни фига себе! Получилось! Томми, ты монстр! Как же мы без дифференциатора?
Спиид не ответил. Корабль по-прежнему шел вверх, только нос начал обгонять корму. Спиид в помощь антигравам включил маршевый двигатель. На высоте семь тысяч метров корабль задрал нос вертикально, замедлил подъем, а потом начал проседать вниз. Спиид полностью отключил антигравы, и двести тысяч тонн удерживал в полете только километровый факел пламени.
— Мы отклонились от точки на двадцать километров. Это существенно?
Спиид ничего не ответил. Прикусив губу, он левой рукой резко дергал штурвал то вправо, то влево. Ноги танцевали на педалях. Правая рука играла секторами тяги двигателей.
— Высота?!
— Пять тысяч сто. Пять пятьдесят. Пять ровно, — начала диктовать девушка. — Теряем вертикаль!
Корабль медленно и величаво начал заваливаться «на спину».
— Держись, Джон! — Спиид включил три "g" по оси и заложил «бочку» с разворотом. Закончил маневр на высоте пятнадцать тысяч.
— Томми, знаешь, где у меня сердце?
— Никак справа?
— В пятке! Ты меня в гроб вгонишь. Может, над астероидом потренируемся.
— Справимся. Это не сложнее, чем ездить на одноколесном велосипеде.
— Томми, а ты умеешь на нем ездить?
— Ни разу не пробовал, — Спиид уже заводил корабль на исходную позицию для второго захода. — Но знаю людей, которые ездили.
— Знаешь, это даже хорошо, что мы на второй заход идем. Эльхен обиделась бы, если б мы очистили площадку не там, — заявила Джоанна, вцепившись в подлокотники так, что побелели костяшки пальцев.
— Джон, не нервничай так отчетливо. А то мне за тебя страшно.
Корабль опять гордо и неторопливо поднял нос и встал вертикально, опираясь на факел пламени. Спиид осторожно, притормаживая через каждые двести-триста метров, сбрасывал высоту.
Джоанне было страшно. Так страшно, как бывает только в детстве, когда взрослые на пожаре что-то лихорадочно делают, кричат, бегут куда-то. А от тебя ничего не зависит. Ты даже не знаешь, что надо делать, бежать или прятаться. И сейчас она снова попала в забытый детский кошмар. Опять от нее ничего не зависело. Оставалось только лежать в опрокинутом на спину кресле, ноги выше головы, и тихонько, не подавая вида, бояться. Спиид работал на пределе человеческих возможностей. Может, за пределом. С отключенным дифференциатором, вручную играя секторами тяги восьми двигателей, он не замечал ничего вокруг. Джоанна даже не могла ему помочь. Спиид работал слишком быстро, она не успевала понять смысл его движений.
А корабль опустился уже до двух тысяч метров. Далеко внизу набирала силу снежная буря. Джоанна хорошо помнила график. В центре пятна площадью в гектар на каждый метр поверхности будет действовать сила в двадцать тонн. Такого не выдержит самый прочный лед. Ведь это не статичная нагрузка, это поток бешеного пламени температурой три тысячи градусов.