— Ты в скафандре?
— Уже снял. Я поймал трос.
— НАДЕНЬ!!! Ничего не спрашивай, лезь в скафандр!!!
— Есть.
Через минуту:
— Я в скафандре. В чем дело, Томми?
— Ты ковбоем не был. Представь, что трос — это бич. Бичом взмахнули. Что будет с кончиком?
— Ах, чтоб твою… Понял!
— Уводи конец из плоскости завитушки.
— Спасибо, Спиид! Начинаю маневр. Конец связи.
Голос отстраненный. Лэн уже за штурвалом. Теперь он предупрежден. Справится. А что у нас?
Пальцы правой руки забарабанили по цифровой клавиатуре, пальцы левой лихо забегали по сенсополю, выбирая пункты меню и операции. На экране возникла схема финиш-маневра. В горле булькает идиотский смех. Живы, паршивцы. Все живы. Разве можно так пугать?
Что имеем? Выход из гипера, ориентация, выравнивание скоростей, причаливание. Тросы мешают. Где-то здесь оборванный… А на пяти "g"? Все равно опасно. На восьми? Вписываюсь. Но придется довериться автопилоту… Хорошо. А рабочего тела на разгон Зайчика хватит? Хватает… Еще треть останется. Теперь — сколько времени займет разгон? Если на тяге «единица»? Батюшки мои! К этому времени тросы на земную ось намотаются… На пяти? Тоже не успеваю. Предельная для фермы — восемь единиц. Уложусь? Нет. Мать-богородица, сколько же надо? Двенадцать с половиной? Каркас не выдержит, что же делать?
— Томми, Томми, ты меня слышишь? Томми!
— Слышу, Эля.
— Томми, а я думала, связь оборвалась.
— Эля, я не смогу разогнать Зайчика. Не успею.
— Но мы считали! Двигатели позволяют.
— Корпус не выдержит. Сорвется с упорной фермы — и лбом в поверхность.
— Ой, Томми, сделай что-нибудь!
— Корпус не выдержит, Эльхен. У металла есть предел прочности.
— Придумай что-нибудь. Ты же можешь!
— Хорошо, попробую. Почему меня раньше не вызвали?
— Томми, это моя вина. Лэн все рассчитал — и упругое растяжение, и отставание, и разгон за счет угла отставания, центробежной силы и всего остального. Все получалось. Он сел в шлюпку и полетел ловить конец троса. Но когда трос лопнул, мы лебедками резко остальные натянули, чтоб скомпенсировать потерю троса, и в них начались упругие продольные колебания. Томми, они же до предела были натянуты! Чтоб погасить колебания, я в пиковые нагрузки стравливала тросы с лебедок. И здесь, и наверху… Томми, поверь, у меня выхода не было. Они бы иначе порвались. Я двести километров стравила… Я же не знала, что из-за двухсот километров… А когда пересчитала, сразу тебя вызвала.
— Двести километров?
— С небольшим…
— От тебя до полюса всего в пять раз больше…
Спиид отключил связь.
— Киберы, принесите в рубку скафандр. Фафик, поднять давление в отсеках до четырех атмосфер.
Уши заложило. Спиид сглотнул несколько раз и взглянул на полоски-термометры состава газовой смеси. Автоматика знала свое дело — состав газовой смеси соответствовал давлению.
Если тросы захлестнутся на полюс и оборвутся — Зайчик выйдет на эллиптическую орбиту. Если не оборвутся — придется обрубить. В любом случае, орбита потеряна. Пока стационарную орбиту восстановим, пока новые тросы протянем — теряем полгода если повезет. А то и больше. И главное — теряем кураж. Хотя, какой там кураж… Одна забота — не показать соседу, насколько тебе хреново…
Киберы принесли скафандр. Спиид проверил зарядку баллонов и аккумулятора. Норма. Раскрыл швы, скинул ботинки…
— Но это ЖЕНСКИЙ скафандр!!!
Киберы не уловили приказа и застыли столбиками.
— Принесите мужской!
Взглянул на часы. Осталось пятьдесят секунд до выхода из гипера. Выругался и упаковал себя в скафандр за рекордное время. Защелкнул замки привязных ремней за секунду до предупреждающего звонка автопилота.
А потом начался маленький ад маневров на восьмикратной перегрузке…
… Развернул опоры упорной фермы, притер лайнер к поверхности Зайчика. Сориентировал лайнер в карданном подвесе, запустил двигатели и плавно поднял тягу до восьми единиц. Закусив губу, увеличил до девяти. Повторил расчеты.
— Придумай что-нибудь. Что тут думать?
Примчались киберы со скафандром в манипуляторах. Спиид торопливо переоделся.
— Придумай. Как же!
Включил связь.
— Эля, ты слышишь?
— Да.
— Я кое-что придумал. Давай попрощаемся на всякий случай. Я тебя люблю. Знай это!
— Томми…
Выключил связь и плавно увеличил тягу до десяти единиц. Зазвенел сигнал опасности. Окантовка панорамного экрана окрасилась в бордовый цвет. Увеличил еще на пол единицы.
— Внимание! Достигнуто предельное напряжение в элементах каркаса корабля, — сообщил кибермозг приятным контральто.
— А мне надо двенадцать! — прорычал Спиид и двинул сектора тяги на себя…
— А что было дальше?
— А дальше набор каркаса «поплыл». Корабль потерял герметичность, и я пережил несколько неприятных минут. Но все кончилось хорошо.
— Ты совсем не умеешь рассказывать. А назад мы в шлюпке полетим?
— Тоже вариант. Мы в шлюпке, а шлюпка в корабле. Но есть вариант лучше. Знаешь, что раньше делали, если днище корабля начинало сильно течь?
— Смолили?
— Нет, позднее. Когда корабли уже из железа были. Заливали днище цементом. Десять-пятнадцать сантиметров цемента между шпангоутами — и корабль на плаву еще долгие годы… Мы зальем днище цементом.
— Ты шутишь?
— Это образное выражение. Зальем пеногерметиком все помещения, примыкающие к наружной обшивке.
— И оранжерею?
— Оранжереи больше нет. Ты же знаешь, вакуум высасывает из растений воду. Они умерли очень быстро.
— А бассейн?
— Эля, прости, бассейна тоже нет. Когда я маневрировал на восьми "g", там летали трехметровые ледяные шары. В общем, легче новый сделать, чем этот отремонтировать…
— А зачем ты давление поднял?
— А зачем шины автомобилей надувают? Давление внутри увеличило жесткость корпуса. Эль…
— Что?
— Мы проиграли, Эль. Я загубил Моби Дик. Теперь мы не угонщики, а преступники в особо крупных размерах.
— Я знаю. Лэн тоже так думает. Джоанна говорит, что мы теперь аутло. Вне закона, вдали от закона. Томми, прости меня.
— Не перебивай, я не кончил. У нас больше нет пути назад. И знаешь, я не жалею. Теперь нет повода для сомнений. Только вперед. Смешно, правда?
— Ага. Вот послушай, что я вчера написала:
Глеб и Константин отнеслись к факультативному курсу «Основы диспетчерского контроля» очень серьезно. Может, чтоб курсанты не расслаблялись, а может, чтоб не потерять уважение к себе…
Сначала шло несколько часов теоретической подготовки. «Основные транспортные потоки приземелья», «Задачи диспетчерского контроля», «Работа диспетчерского пункта: стратегия и тактика, приемы и методы». Потом начинались практические занятия. Глеб подробно знакомил группу с работой одной из реальных площадок, с количеством и параметрами причалов, транспортными потоками, графиком движения на ближайшие часы. Курсанты распределяли между собой посты ближнего и дальнего наведения, диспетчеров посадочных зон или стыковочных колец. И начиналась игра. Для адаптации полчаса слушали переговоры настоящих диспетчеров и экипажей, следили на экранах за отметками кораблей. Потом Константин давал команду:
— Старое поле вахту принял! — и отключал голоса настоящих диспетчеров и пилотов. Он сам, Глеб и еще трое-четверо наиболее толковых парней, пропустив звук через исказители голоса, изображали радиообмен приходящих и уходящих бортов, управляли ситуационным тренажером. А команда диспетчеров должна была обеспечить нормальное функционирование объекта в течение трех часов. На экранах диспетчерской башни перемещались отметки бортов, загорались и гасли столбики цифр. Кто-то настойчиво взывал: «Я борт 42-33. Даст мне кто-нибудь коридор, или так и буду стоять?» Его перебивал другой: «Я 38-16, иду с пустыми баками. Высылайте танкер». «Серж, урод, забери у меня литерный!» — не по уставу, на весь зал возмущалась девушка в кресле диспетчера зоны ожидания. Шел учебный процесс…