В. вдруг почувствовал жалость к этой брошенной плоти, которая лежала там так одиноко, так беззащитно под чужими взглядами. Зачем он умер? Он не хотел, видит бог, не хотел, не так! Не так и не сейчас! Еще не время! Зачем они собрали?сь здесь? Неужели они его похоронят? Забьют крышку гроба гвоздями, опустят гроб в холодную яму, и то, что он хо?лил и лелеял столько лет с большой любовью, будет о?тдано на съедение червям? Нет, я не хочу! Слышите? Не хочу! В. колотил кулаками по стеклу. Я не хочу умирать! Уйдите все! Уйдите! Это не похороны, это фарс! Почему никто не спросил меня? Я не разрешаю вам его хоронить, нет! Оставьте его, уйдите прочь!
В. стучал кулаками по стеклу, но тут кто-то тихонько тронул его за плечо. В. посмотрел в мягко светящиеся глаза Мистера.
- Помни, - сказал Мистер, - ты можешь выбирать.
- Что выбирать? - чуть не плача спросил В.
- Твои чувства! Ты можешь выбирать эмоции. Ты уже забыл?
В. недоумённо смотрел на Мистера. Да, он обо всем! О копилке, о том, что может выбирать чувства. Но как же так? Печаль и сожаление сами нахлынули на него, он ничего не выбирал! Почему так получилось?
Мистер словно читал его мысли:
- Ты слишком быстро выбрал, и потому сам не заметил, как сделал это.
В. был озадачен. Он опять посмотрел за стекло и опять почувствовал сожаление и жалость. Он не мог теперь мыслить ясно, когда им снова овладели чувства. От знания-обо-всем осталось не так уж и много, и потому В. было трудно понять, о чем говорил Мистер.
Мистер улыбнулся, словно знал, что происходит с В.:
- Хорошо, я помогу, - сказал он и опять начертил в воздухе несколько загогулин тростью. Все исчезло: и гроб, и похороны, осталась только черная тьма и Мистер с В.
- Так лучше? - спросил Мистер.
В. сразу же пришел в себя. Но как мог он так быстро потерять контроль? Почему забыл, что может управлять своими чувствами?
Мистер понимающе посмотрел на В.:
- Все не так уж сложно. Ты ведь знаешь, что нужно для этого, не так ли?
В. кивнул. Он знал. Нужно всего лишь помнить.
- Что ж, попробуем еще разок? - спросил Мистер. В. кивнул. И опять Мистер изобразил замысловатые письмена тростью и опять появился мертвый В.
Но живой В. уже был во всеоружии. На этот раз он сосредоточился на том, чтобы помнить. Помнить о «никаком самочувствии». Он смотрел спокойно на происходящее, безо всяких эмоций, так, словно это не он, В., лежал на смертном одре. И тогда он понял, почему печаль овладела им, как только он увидел мертвого себя. Это была для него самая простая и понятная реакция. Он привык, что на похорона?х все плачут и сожалеют, и сам тоже принялся? оплакивать себя и сожалеть. Поня?в это, В. стал свободен от скорби.
Теперь настал черед следующего шага. У В. даже захватило дух от собственной смелости. Что еще он может выбрать, спрашивал он себя, и, затаив дыхание, отвечал сам себе: все что угодно! На первый раз для контраста В. выбрал веселье. И почувствовал, что радостное событие освобождения его духа от оков бренной плоти не может вызвать чьи бы то ни было слезы.
Ему хотелось подойти к каждому, кто стоял у гроба, и прошептать ему на? ухо: «О чем ты плачешь? Разве ты плачешь об умершем? Ты видишь себя лежащим на смертном одре, и себя ты жалеешь. Ты почувствовал себя уязвимым и ничтожным, и потому плачешь. Прислушайся к другому голосу в себе, к тому голосу, который радостно кричит: я жив, жив, жив! Смерть –это ничто, смерть – только дверь, которую мы все ее рано или поздно откроем! Прислушайся к голосу истины в себе и смейся, смейся, смейся!» И В. смеялся сам. Смеялся и смеялся, пока не решил, что настал черед другого шага…
Тогда он выбрал благодать. И в этом не было ни печали, ни веселья, но печаль и веселье непостижимым образом объединялись в одно чувство, переплавляясь в нем в сияющий свет всепрощающей любви. В. смотрел на плачущих людей и хотел отдать им свою любовь, распространить ее на них. Он чувствовал, как сияние и свет исходят от него, пробиваются даже через толстый заслон стеклянного экрана. Я благодать, я свет!. Придите ко мне все, кто обижен и слаб. Я помогу вам, я освещу ваш путь! Здесь В. чуть было тоже не забылся, так заманчива была перспектива дарить любовь и свет, но легкий кашель Мистера вовремя вернул его к самому себе…