Официантка и ее ухажер разошлись. Он ушел, значит, а она подошла ко мне с улыбкой. «Вам еще что-нибудь угодно?» — спросила она меня тоном, будто для нее совершенно неважно, продает ли «Спорт» что-нибудь своим посетителям или нет.
Я уже не испытывал особого желания, чтобы она меня обслуживала, именно она. Я как бы чувствовал на ней его, ухажерово, сияние и, быть может, даже брызги слюны.
Но улыбалась она так мило и так благоуханно.
В ее улыбке мне виделось — боже, до какой наивности иногда может дойти человек, особенно если он превышает свой радиус действия, — в ее улыбке мне виделось, как она рада, что наконец одна, что ухажер уже ушел и она может уделить внимание мне. И действительно, она обрушила на меня столько обходительности, приветливости, услужливости.
— Коньяку! — сказал я ей.
— Коньяку… Пожалуйста… Какого желаете?
— А какой у вас?
— Есть грузинский…
— Грузинский…
— Есть и французский…
— Да? Дайте один.
— Пожалуйста… Один коньяк, для начала один…
— Только один!
— Да, сначала один, потом другой…
— Только один — и содовую! А чтоб не было разговоров, этот второй выпейте сами — за мой счет!
— Пожалуйста! — Она побежала, принесла.
Коньяк я пил по каплям, медленно. Он не нравился мне, с первыми же каплями вошли в меня холод и дрожь. Пожалуй, лучше уйти, подумал я, побродить по городу, это куда умнее, чем пить холодный напиток, от которого тебя бросает в дрожь. Ходьба, она согревает человека больше, чем такой вот стылый коньяк. И он, конечно, согрел бы, да только после третьей, четвертой… Нет, прибегать за помощью к алкоголю может только дуралей! Хотя на улице холодно, но дождя нет, даже накрапывать перестало, нужно походить по городу, это куда умнее… Впрочем, лучше подождать Вило! Ну нет! Если я мог до сих пор ждать Вило, Вило может и меня немного подождать, ведь его еще вчера тянули домой яблоньки, заборы и зайцы. И остальные тоже могут подождать!
— Получите, пожалуйста!
Официантка подбежала.
— Пожалуйста!.. Вы уже уходите?
Я вытащил кошелек.
— Вам уже пора? — спросила меня черно-белая прелесть. Она взяла со стола листочек, стала считать, шепот ее перешел в голос: — …два коньяка, две содовой… У вас есть дома баллончики?
— Какие?
— Для содовой…
— Этого я, право, не знаю, не интересовался.
— Едва ли, их не достать… А там в скобяных товарах, — она отвела назад красивую руку, — там в скобяных товарах они есть… Вам, правда, надо идти? Дождь начинается…
— Накрапывало, но уже перестало!
— Что делало? — Она рассмеялась.
— Накрапывало!