– Хейзел Левеск, – сказала женщина.
Она была красива, но бледна как смерть. Однажды, еще в Новом Орлеане, Хейзел пришлось пойти на похороны одноклассницы. Ей навсегда запомнилось безжизненное тело девочки в открытом гробу. Лицо обработали настолько хорошо, что могло показаться, будто она просто спит, и это по-настоящему ужаснуло Хейзел.
Эта женщина напомнила ей ту девочку, вот только ее глаза были открытыми и абсолютно черными. Она наклонила голову и на миг будто опять разделилась на три фигуры… словно призрачные послеобразы на фотографии, запечатлевшей быстродвижущийся объект.
– Кто вы? – Пальцы Хейзел сомкнулись на рукояти спаты. – То есть… Что вы за богиня?
Уж в этом Хейзел была уверена: от женщины исходила сила. Все вокруг них – и закручивающийся Туман, и монохромный ураган, и потустороннее сияние руин – было вызвано ее появлением.
– Ах да, – женщина кивнула. – Давай сделаем здесь немного светлее.
Она подняла руки, и в них из ниоткуда появились два зажженных старинных тростниковых факела. Туман отполз к стенам. Полупрозрачные завитки у сандалий женщины обрели формы животных: черного лабрадора-ретривера и какого-то серого зверька с длинным пушистым телом и белой мордочкой. Может, ласка?
Женщина безмятежно улыбнулась.
– Я Геката, – сказала она, – богиня колдовства. Нам с тобой многое предстоит обсудить, если ты, конечно, переживешь эту ночь.
IV. Хейзел
Хейзел хотела броситься со всех ног прочь, но ее стопы будто сковало белой изморозью.
По обе стороны перекрестка из земли, подобно темным побегам, выросли две высокие металлические подставки. Геката вставила в них факелы, а затем, словно в каком-то зловещем танце, медленно обошла вокруг Хейзел.
Черный пес и ласка неотрывно следовали за ней.
– Ты точная копия своей матери, – наконец сказала Геката.
У Хейзел запершило в горле.
– Вы знали ее?
– Разумеется. Мэри была предсказательницей. Она умела ворожить, насылать проклятия и делать гри-гри. А я богиня колдовства.
Ее черные без единого пятнышка глаза смотрели так глубоко внутрь Хейзел, будто хотели извлечь ее душу. В Академии Святой Агнесс во время первой жизни в Новом Орлеане над Хейзел постоянно издевались как раз из-за ее матери. Все дети считали Мэри Левеск ведьмой. А монахини шептались, что та продала душу дьяволу.
«Если уж моя мама пугала монахинь, – подумала Хейзел, – что бы с ними было, встреться они с этой богиней?»
– Многие боятся меня, – будто прочитав ее мысли, сказала Геката. – Но волшебство само по себе не является ни добром, ни злом. Оно всего лишь инструмент, как тот же нож. Разве нож злой? Только если попадает в руки злому человеку.
– Мо… Моя мама… – запнулась Хейзел. – Она не верила в волшебство. Ничего такого. Она просто притворялась, чтобы зарабатывать.
Ласка пискнула и обнажила зубки. Затем из противоположного конца ее тельца раздался звонкий посвист. При других обстоятельствах пускающая газы ласка могла повеселить, но Хейзел и не подумала смеяться. Красные глазки зверька, подобно крошечным уголькам, смотрели на нее с откровенной злобой.
– Тихо, Гейл, – сказала Геката и, извиняюще посмотрев на Хейзел, пожала плечами. – Гейл не любит слышать о скептиках и мошенниках. Это личное, она когда-то сама была ведьмой.
– Ваша ласка была ведьмой?
– Вообще-то она хорек, – поправила Геката. – Но да – когда-то Гейл была воистину отвратительной ведьмой. Никакой личной гигиены, плюс жуткие… скажем так, пристрастия в еде, – Геката помахала ладонью перед своим носом. – Из-за чего мои последователи начали пользоваться дурной славой.
– Ясно, – Хейзел старалась не смотреть на зверька. Его кишечные проблемы ее совершенно не интересовали.
– В общем, – продолжила Геката, – я превратила ее в хорька. Хорек из нее получился многим лучше человека.
Хейзел сглотнула и опустила взгляд на черного пса, с любовью тыкающегося носом в руку богини.
– А ваш лабрадор?..
– О, это Гекуба, в прошлом царица Трои, – ответила Геката таким тоном, будто это и так было очевидно.
Собака заворчала.
– Твоя правда, Гекуба, – сказала богиня, – у нас нет времени на представления. Суть в том, Хейзел Левеск, что, хотя твоя мать и утверждала, будто она не верит в волшебство, на самом деле она обладала магической силой. В конце концов, ей пришлось это признать. И когда она искала заклинание призыва бога Плутона, я ей помогла.