Наконец-то Джеймс справил нужду.
Охранявшая их женщина с отвращением сделала шаг назад, прижимая руки к груди.
Последнее, что Брайан слышал, до того как снова задремал и провалился в чуткий, неглубокий сон, а весь персонал — врач, медсестры, санитары и офицер безопасности — разошелся, было жалобное пение Джеймса, невыразительное и непрекращающееся, но степенно затихающее. Инъекция свое дело сделала.
Глава 6
Ощущение, что на веках пляшут мухи, мягкое покачивание морских волн, обдуваемых летним бризом, и разлетающиеся холодные брызги пены, оседающие на щеках, — все это долго сражалось с посторонними звуками и усиливавшимся покалыванием в спине. Волна достала высоко — брызги попали ему в глаз. Брайан моргнул — следующая капля оказалась более осязаемой. Странная сильная боль пронзила его спину до самой поясницы.
Когда он открыл глаза и вяло попытался понять, что происходит, на его лицо, кружась, опускались снежинки — крупные и легкие, словно пух.
У него над головой возникла узкая полоска затянутого тучами неба, отделив здание вокзала от стоящего поезда. Вокруг него уже убирали носилки. Из передней двери состава с вещами поочередно выходили солдаты СС, закинув на плечо винтовки.
Двое человек спрыгнули с края перрона и пошли, переговариваясь, вдоль железнодорожных путей. За спинами у них болтались каски и противогазы.
Солдаты возвращаются домой.
С резким пронзительным скрипом задний вагон отделился от остальных — в туманной дымке открылся вид на холмы и городские здания. На щеки Брайана приземлилась еще пара снежинок — на короткое мгновение сон смешался с реальностью. Он чуть привстал, чтобы до него не добрался идущий от земли лютый холод, и медленно осмотрелся, ища Джеймса в вихре носилок на перроне.
Поперечные балки крыши поддерживал ряд вертикальных бревен — к деревянному зданию оставался проход шириной не более двух метров. В снегу стояли прислоненные к стене носилки. Часть пациентов уже унесли. Едва подумав о том, что Джеймса забрали, Брайан в бессилии откинулся назад. Сухо загрохотал двигатель, и вот еще один грузовик дал задний ход к съезду в дальнем конце перрона.
Подошедшие люди разглядывали лежавших. Затем руками стряхнули с себя снег, застрявший в складках шинелей, и взяли ближайшие носилки. Через какое-то время на перроне остались только носилки Брайана и еще одни, частично скрытые решетками почтовой тележки. Из-под одеяла виднелись голые ступни, сверху — темное красноватое пятно. Оглядев себя, Брайан осторожно пошевелил пальцами ног. К нижнему краю одеяла был приколот клочок цветной бумаги. На белом фоне он казался кровавой кляксой.
Поодаль, за мельтешащими и сбивающимися в кучи хлопьями снега, у железнодорожных путей виднелось еще одно здание. Основную часть вагонов отогнали туда. Что-то радостно кричали мелкие черные точки. Брайану все это было знакомо. После долгой службы его тоже встречали близкие. Он с грустью попросил о том, чтобы снова испытать это чувство.
Затем за его спиной распахнулась дверь деревянного здания. Двое пожилых гражданских прикурили в дверном проеме и побрели к локомотиву, не закрыв за собой дверь.
Через мгновение из переднего вагона стали выбираться солдаты. Не веселые, возвращающиеся домой мальчишки, предвкушающие мамину стряпню и объятия любимой, а уставшие, ссутулившиеся мужчины, двигавшиеся вперед лишь потому, что на них кто-то постоянно напирал сзади. Стоящий на перроне мужчина принял первого из них, взял под руку и медленно повел вдоль состава, мимо Брайана. За ними безвольно следовала человеческая цепь в сопровождении вооруженных, одетых в шинели солдат.
Это тоже солдаты СС, причем всех подразделений. Брайан с трудом отличал их друг от друга. Элита немецких войск, герои нацистов. При виде знаков отличия, черепов, галифе, жестких фуражек, орденов и прочих побрякушек на Брайана вдруг накатило отвращение. Именно этого врага он учился ненавидеть — и сражаться с ним, не жалея сил.
Поток солдат с ничего не выражающими лицами и покачивающихся носилок двигался к открытой двери в дальнем конце, откуда струился бледный, беловатый свет. Грузовик дал задний ход.
Его приближение заглушил хруст снега под сапогами. Мужчина, шедший в колонне последним, окликнул конвоиров и показал на Брайана и оставшиеся носилки.
Носилки подняли и понесли за группой сгорбленных людей.
Дойдя до конца состава, они на минуту опустили носилки. На погрузку пришлось потратить время. Железнодорожный рабочий двигался по путям и стучал длинным шестом по стрелкам, мимо которых проходил. Угрожающе жестикулируя и подняв винтовку, его окликнул солдат. Фигура выронила шест в снег и побежала не оглядываясь, пока не скрылась за огромным знаком, возвышавшимся над путями. Горделивые, четкие буквы образовывали надпись: «Фрайбург-им-Брайсгау».