Петер, я уехала из дома Альмы двадцатого июня. Альма очень рассердилась, она надеялась (это меня крайне удивило), что я останусь там на каникулы, пока ее не будет,
и потом.
Не знаю, решится ли Пиа на такой шаг. Порой мне кажется, что она связана с Альмой навечно, и мне делается страшно за нее. Да, мне страшно за Пиа, хотя я ее не очень люблю: она интеллектуалка, а я всегда была самой обыкновенной женщиной.
Когда ты уезжал, мне было очень грустно, я тогда спряталась на кухне. Я так горячо молилась, чтобы ты выздоровел там, в Швеции… Не отчаивайся, у тебя все будет хорошо.
Я начала посещать занятия. К новому году кончу учебу и буду искать работу. Желаю тебе и твоей семье всего самого лучшего, счастья и благополучия в жизни.
Крепко тебя обнимаю
Рене.
Болгария, София
Петеру…
Мой дорогой Петер!
Надеюсь, что ты готовишься к операции, и когда мы вновь встретимся с тобой в Софии или где-нибудь в другом месте, ты и все твои близкие будете жить спокойно и весело!
Я обязана тебе написать, потому что случилось то, о чем мы с тобой говорили не раз. (Эти разговоры имели для меня огромное значение.)
После конгресса в Германии между мной и Альмой было все кончено. Мы с отцом пошли к ней и объявили о моем решении покинуть ее дом. Она все поняла с первого слова… И вот теперь я свободна!
Да здравствует жизнь!!!
Впрочем, беседа с Альмой протекала не так бурно, как я себе представляла. Неожиданно выяснилось, что она себя чувствует надломленной.
Миссис Вигмор из Бостона написала мне, что сделает все возможное, чтобы я приехала в Штаты.
Поцелуй за меня всех членов твоей семьи.
Я безмерно счастлива!
Пиа.
Болгария, София
Петеру…
Дорогой Петер!
Я все еще жду от тебя письма. Занятия кончились, и теперь я ищу работу, но не по специальности, а где-нибудь в пансионе для одиноких пожилых людей.
Пиа уехала из «Брандала», Тура – тоже. Об этом мне написал Берти перед отъездом в Испанию. Он всегда проводит зимний сезон там, в Швеции в эту пору года для людей его профессии нет работы. К тому же он легок на подъем: весь его багаж укладывается в небольшой чемодан.
Мне стало жаль Альму, и я решила съездить в Седертелле. Дом стоял на замке, с опущенными шторами. Соседи сказали мне, что Альма уехала в Стокгольм, там у нее есть квартира.
Дома Альмы больше не существует.
Мне стало очень грустно, больше чем я ожидала.
Рене.
Болгария, София
Петеру…
Дорогой Петер!
Мечта моя сбылась: наконец-то я в Штатах! Надеюсь, что с тобой все в порядке и летом ты поедешь отдыхать к своему Черному морю. Я так счастлива, что уехала от Альмы! Работаю в Бостоне у миссис Вигмор. Она меня любит, никогда еще мне не работалось так спокойно, как сейчас. Все, что я почерпнула в «Брандале», мне очень пригодилось, но это не исчерпывает всех секретов природолечения, миссис Вигмор использует и другие средства. Неделю тому назад я взяла часть своего отпуска и теперь путешествую по стране вместе со своими друзьями. Пишу тебе из Калифорнии, я все еще не теряю надежды, что когда-нибудь буду жить в этом солнечном штате.
Петер, я никогда не думала всерьез, что такое может случиться! Ты преподал мне серьезный урок, когда послал мою песню для аранжировки не какому-нибудь посредственному музыканту, а Эмилю. Нужно всегда стремиться к лучшему! Петер, я уверена, что наши дороги вновь пересекутся. Желаю тебе отваги во всем, прими мои уверения в искреннем дружеском расположении. Сообщаю свой американский адрес.
Обнимаю тебя
Пиа.
Швеция, Стокгольм
Рене Грундстрём
Дорогая Рене!
Пишу тебе с опозданием, но думаю, что, узнав причину задержки с ответом, ты все поймешь и великодушно простишь. Мне сделали операцию, и я сначала хотел удостовериться, что все прошло благополучно, чтобы без колебаний обрадовать тебя. По-моему, хирург (я теперь не боюсь это сказать) сделал все на совесть. Я уже понемногу хожу, не испытывая боли в ноге, могу вставать без чужой помощи, Конечно, бегать и танцевать мне не придется, но это не самое страшное.
Твой рассказ о судьбе «Брандала» для меня очень важен. Я был уверен, что насилие, какой бы формой оно не прикрывалось, в каких ничтожных дозах не проявлялось, неизменно обречено на крах. И все-таки мне, как и тебе, жалко Альму, – наше отношение к ней многократно менялось, наверное, то же самое происходит и сейчас.
Я отправил Питеру еще два письма, но ответа не получил. Ты ведь помнишь, как мы с ним дружили? Его поведение мне не понятно.
Надеюсь, что ты устроилась на работу в какой-нибудь пансион для одиноких пожилых людей и напишешь мне об этом в следующем письме.
Целую тебя
Петер.
P.S. Пиа на самом деле очень интеллигентная девушка, но не интеллектуалка.
Письмо, написанное мной Рене, вернулось обратно через две недели с пометкой:…Адресат выбыл. Новый адрес неизвестен».
США, Бостон
Анне-Марии Ханс
Милая Пиа!
Прежде всего хочу тебе сообщить, что сразу по возвращении я попал в больницу. Операция прошла успешно. А что будет через десять лет, об этом пока не стоит думать. Врачи говорят, что можно будет без особого риска сделать еще одну операцию, и я успокоился, невзирая на зловещие предрекания Борефа.
Ты себе не представляешь, как я был рад, получив от тебя одно за другим два письма. Сбылись слова Питера: «Она уже готова к полету» (Я был уверен, что ты уедешь, закончив работу над своим табло, не спросясь Альмы…) Ты понимаешь не хуже меня, что поездка по Америке – это дань молодости и что возможно не Калифорния, а какой-нибудь другой штат (почему б не Бостон?) покажется тебе самым солнечным, станет твоим домом, который ты долго искала. Я уже не помню, что именно заставило меня обратиться тогда к Эмилю Д., но если я надеялся найти в его лице скрипача, который играет лучше всех, то я ошибся.
Я ушел из института, в котором работал преподавателем. Все на меня обижаются, говорят, что науку, которой я занимался, нельзя назвать поверхностной. Возможно, но я думаю, что попытки изолировать часть от целого несерьезны. Человек – это целый мир. Нельзя забывать, что человек – самый совершенный инструмент в природе. Вещи, которые нас окружают, обязаны нам служить, быть посредниками между нами и безграничными пространствами, в то время как они лишают нас сил. Да, чувство собственной силы обманчиво. В самом принципе существования цивилизации допущена какая-то ошибка…
Наши тела и наш ум существуют изолированно, сами по себе. А все должно быть единым, нужно воодушевление, жар души, чтобы человек мог заботиться о себе.
Прости, что я пишу тебе свои незрелые рассуждения. Но в этом есть и твоя вина (или заслуга?) – после возвращения я стал относиться с большей ответственностью к своим планам и поступкам, и мне кажется, что раньше я поддавался чужому влиянию, плыл по течению.
Что буду делать дальше, я пока еще не решил. Буду рад, если ты задашь мне несколько важных вопросов, этим ты мне поможешь. Когда тебе задают вопросы, когда ты сам задаешь себе вопросы – это очень здорово, словно принимаешь поочередно горячий и холодный душ (ты это очень любишь!), Альма называла это «инъекцией кортизона без вредных последствий», только на этот раз речь идет не о теле, а о духе!»
Питер не отвечает на мои письма, а у Рене сменился адрес, и я потерял ее из вида. «Брандал» закрыт. У меня осталась одна ты, милая Пиа, но Америка очень велика, и я не уверен, что мое письмо тебя найдет.
Что бы там ни было, я тешу себя мыслью, что в жизни ничего не проходит бесследно. Никто не знает, что нас ждет впереди, возможно, что все, чем мы сейчас недовольны, спустя годы обернется для нас добром, нужно только быть мудрыми.
Целую тебя
Петер.