– И то верно. – улыбнулась Мэриан, и к ней вновь вернулось ощущение взволнованности и нетерпения. Скорей бы уже завтра…
Дальше разговоры пошли более нейтральные – о том, как красиво друзья украсили дом и о том, как далеко продвинулись на репетициях. Каждый хвастался тем, как в поте лица трудился последние несколько недель.
Молчала только Лисса. Все темы пролетали мимо ее внимания как мухи, и аппетита не было и в помине.
Спустя какое-то время Лисса извинилась перед друзьями показав, что хочет пойти в кровать – она сегодня сильно устала. Никто не стал возражать, и друзья только проводили ее грустными взглядами.
– Без нее и атмосфера уже не такая… – пожаловался Джек в повисшей тишине.
– Надеюсь, сестра поможет ей, как и обещала. – с надеждой в голосе сказал Марк, и встал из-за стола. – Нам, кстати, тоже пора в кровати, так что давайте закругляться.
Необыкновенно темная ночь была в тот день. Тучи сгущались, и скоро через их стену не могла пробиться даже полная луна. Лесные птицы не пели, деревья не скрипели от порывов ветра. Обычно шумный лес сегодня немного устрашал своей тишиной.
Лисса ворочалась в кровати, пытаясь уснуть. Непривычная, тяжелая тишина давила на уши, и девочке приходилось вертеться в душной постели, четно пытаясь повалится в сон.
Было уже далеко за полночь, и остальные ее друзья уже видели десятый сон, но только не она.
Помимо тишины, спать мешали тревожные мысли и переживания насчет выступления. И еще больше о том, что скоро ей все-таки придется покинуть это чудесное место и своих новых друзей…
С самого начала, когда были оглашены новые правила, сестра Эмма взялась учить Лиссу петь. Девочка, как и другие дети абсолютно не видела в этом смысла. Обычно каждый день, после обеда, Эмма уводила Лиссу на час. В отдельной комнате она подробно диктовала ей всю теорию пения. Более того, сестра Эмма пела и играла на пианино сама, для наглядности. Но что девочка могла делать? Ни-че-го. Все остальные демонстрировали прекрасные успехи – Джек подчинил себе огонь, Марк работал над сценкой и помогал друзьям круглые сутки, а Мэриан часами изучала книги по механике и мастерила реквизит к сценке, отдавая этому делу всю себя.
Конечно, между всеми ними была крепкая дружба, и жизнь казалось настоящей сказкой. Но это обстоятельство собственной бесполезности угнетало Лиссу даже в самые веселые моменты.
Но в последние дни к привычным тревогам прибавилось чувство постоянного страха в ожидании похода в Долину Цветов. Что это такое? Что ждать от этого места? Лисса не знала. Неужели там растет волшебный корень, который вернет ей голос? Или Лиссе самой надо будет сделать что-то? “Вопросов так много, а ответов так мало…” – думала она.
Неожиданно в дверь негромко постучали. В царившей до этого тишине этот стук испугал девочку до полусмерти. Она только успела скинуть одеяло и пошире открыть глаза, когда дверь открылась и из коридора в комнату вошла сестра Эмма.
Женщина на цыпочках подкралась к ничего не понимающей Лиссе и села на краю ее кровати.
– Прости, что я так внезапно. Хотя вижу тебе и так не спалось.
Лисса быстро закивала, сжав край одеяла сильнее. Сердце у нее колотилось как бешенное. А все потому, что она догадывалась, зачем сестра Эмма здесь.
– Одевайся, дорогая. Долина Цветов ждет нас! – сестра Эмма озорно подмигнула девочке и покинула комнату так же неожиданно, как и вошла в нее. Делать было нечего. Лисса тихо встала, чтобы не разбудить соседку и пошла одеваться.
Декабрь выдался особо холодным. Девочка надела свитер, плотные штаны с курткой и укуталась в пышный шарф – она мерзла даже при плюсовых температурах.
Выйдя на улицу, Лисса увидела, что сестра Эмма уже ждала ее с фонарем в руках. Девочка поежилась от устрашающего вида ночного зимнего леса и быстро скользнула к сестре, похожей на маленький луч надежды в кромешной тьме.
Оказалось, что их дорога лежала через весь лес на северо-запад. Дорога была сложная: сверху девушкам мешали колючие ветви ели, а снизу корни и грязь не давали спокойно идти. Лисса не знала, сколько они шли, но ей показалось, что это было ужасно долго. Всего через полчаса девочка начала замерзать, а спустя час дороги и вовсе начала растирать себя руками. А сестра Эмма все шла и шла вперед. Из путь освещал только фонарь сестры, и поэтому Лисса старалась не отставать, хоть и начала чувствовать легкую злобу, что было совсем ей непривычно.