Анна Невилл пошла по стопам своих старших сестер, также заключив выгодный брак, в ее случае с Хамфри Стаффордом, графом Стаффордом и правнуком Эдуарда III. В 1438 году Стаффорд получил графство Бекингем после смерти матери, так что леди Анна впоследствии возглавляла один из лучших дворянских дворов королевства.
Эдвард Невилл тем временем женился на дочери графа Вустера, а Джордж Невилл, унаследовавший в 1430 году баронство Латимер от своего дяди, женился на дочери графа Уорика из рода Бошан. Младшая дочь Джоанны Бофорт-Невилл, Сесилия, заключила, пожалуй, самый удачный брак, когда весной 1429 года вышла замуж за Ричарда, герцога Йорка, самого богатого магната в Англии.
Таким образом, через потомство Джоанны Бофорт ее семья имела связи с Невиллами, Перси, Фоконбергами, Стаффордами, Монтегю и домом Йорков, а также со многими другими дворянскими семьями, с представителями которых могли бы вступить в брак ее внуки.
Однако такое престижное положение в обществе не помогло графине избежать конфликта с первой семьей мужа, в частности с ее приемным внуком и тезкой ее мужа, Ральфом. Младший Ральф унаследовал от своего деда графство Уэстморленд, но, достигнув совершеннолетия, стал все больше и больше раздражаться тем, что большая часть лучших и доходных владений Невиллов, включая замки Миддлхэм, Рэби, Ричмонд и Шериф Хаттон, принадлежала его дядям Бофортам-Невиллам. В то время как его дед был самым богатым дворянином на севере страны, имел собственность и влияние во всем регионе, у нового графа, по сравнению с ним, не было ничего, кроме титула, и Ральф начал активную кампанию, по возвращению того, что считал своим несправедливо отчужденным наследством. Джоанна Бофорт, опираясь на помощь своего сына, графа Солсбери, упорно сопротивлялась проискам внука своего мужа.
После обмена серией устных угроз, 18 августа 1430 года в Йорке молодой граф и вдовствующая графиня получили выговор от Совета, и оба были обязаны предоставить залог в 2.000 фунтов стерлингов в качестве гарантии поддержания мира, который позже был продлен и увеличен до 4.000 фунтов стерлингов, 16 мая 1431 года и 6 ноября 1434 года соответственно[446]. Обеим конфликтующим сторонам было приказано не причинять "вреда или ущерба" друг другу, а также запрещено вторгаться на земли, принадлежащие противнику. В условиях, когда английская кампания во Франции буксовала, Совету меньше всего нужна была междоусобная война Невиллов на севере.
Однако недовольство Уэстморленда не угасло, и в 1434 году напряженность вновь возросла после того, как бывший клерк его деда сообщил графу о шкатулке с документами, касающимися семейного наследства, среди которых якобы было раннее завещание 1-го графа, поддерживающее притязания его внука. Таинственная шкатулка была передана на хранение в Даремское приорство около 1400 года, и Уэстморленд отправил несколько человек, чтобы забрать ее у приора, Джона Уэссингтона. Церковник однако отказался вернуть шкатулку, предпочтя вместо этого предупредить Джоанну Бофорт о ее существовании. Графиня незамедлительно сообщила об этом своему брату Генри, и кардинал активно взялся за дело своей сестры.
7 августа 1435 года Генри воспользовался своим положением и написал Уэссингтону письмо, в котором уверил его, что его душа будет находиться в серьезной опасности, если он не передаст документы Джоанне, а епископ Даремский Томас Лэнгли, близкий соратник кардинала, также пригрозил настоятелю церковным порицанием в случае отказа. Тот факт, что ни одной копии завещания не существует, говорит о том, что усилия Бофорта по присвоению документов, вероятно, увенчались успехом. Уэссингтон, как и большинство жителей страны, на собственном опыте убедился в том, какое устрашающее влияние способны оказывать Бофорты[447].
В начале 1436 года двое сыновей Джоанны, Ричард и Уильям Невиллы, должны были отправиться во Францию для помощи в обороне Нормандии, но эти двое заявили, что будут служить за границей только в том случае, если получат на то согласие матери. Причиной столь необычного заявления стали опасения, что в их отсутствие Уэстморленд нападет на Джоанну и ее владения, а возможно, и навредит вдовствующей графине. Совет вызвал Джоанну и Ральфа Уэстморленда к себе в Вестминстер, где гордая пятидесятишестилетняя матриарх Бофортов-Невиллов заявила, что "она дала согласие на службу своих детей при соблюдении определенных условий, которые она изложила в письменном виде". Эти условия сводились к обещанию Уэстморленда, данному в присутствии короля 28 февраля 1436 года, что он не будет пытаться причинить вред беззащитной графине или ее землям, пока ее сыновья воюют за границей.