Тем временем кардинал Бофорт снова неустанно занимался политикой в Совете, полностью посвятив себя продвижению интересов своей растущей семьи. Он был постоянным участником заседаний на протяжении всего 1437 года и сохранял свое место и 12 ноября, когда король официально принял бразды правления государством, за месяц до своего шестнадцатилетия. Для кардинала это не было проблемой: Глостер больше не считался главным советником, а Генри установил тесные отношения со своим впечатлительным внучатым племянником, для которого он был ценным доверенным лицом и наставником. В Совет также входил ряд сторонников кардинала, включая архиепископа Кемпа, епископа Алника, графов Солсбери, Стаффорда и Саффолка, а также лордов Типтофта и Хангерфорда. Хотя некоторые члены Совета были тесно связаны с Глостером, было очевидно, что баланс сил вновь изменился в пользу Генри Бофорта[455].
Один из важнейших вопросов, который еще предстояло решить Совету, касался замены герцога Бедфорда на посту лейтенанта короля во Франции и Нормандии. Герцог Йорк временно исполнял эту должность до апреля 1437 года, но, как оказалось, он стремился вернуться в свои обширные владения в Англии и Уэльсе и не имел особого желания оставаться во Франции на постоянной основе. Глостер был признан неподходящим для должности, предполагающей командование войсками за границей, а кардинал категорически не желал поддерживать своего соперника, поэтому в качестве временного компромисса лейтенанство было передано тестю Эдмунда Бофорта, престарелому графу Уорику. Должность оказалась менее привлекательной, чем следовало бы: она скудно финансировалась, а для ведения военных кампании не хватало ни солдат, ни снаряжения. Париж был потерян в апреле 1436 года. Тем не менее, кардинал имел долгосрочные амбиции на этот пост, надеясь убедить Совет оставить должность для своего племянника Джона, графа Сомерсета, все еще находящегося в плену.
Освобождение Сомерсета было приоритетной задачей для Генри, которому уже исполнилось шестьдесят лет, тем более что его старший племянник Бофорт находился в плену с 1421 года, проведя в неволе почти половину своей жизни. Совет Карла VII не желал рассматривать вопрос об освобождении Сомерсета без начала переговоров об освобождении нескольких французских дворян, томившихся в английском плену, что было немыслимо, пока Генрих VI оставался несовершеннолетним. Однако, как только король достиг совершеннолетия, Бофорты начали предпринимать шаги по подготовке к возможному освобождению графа Сомерсета.
7 февраля 1435 года Джон Холланд, граф Хантингдон и констебль лондонского Тауэра, получил приказ передать Карла, графа д'Э, под опеку Эдмунда Бофорта, чтобы в ближайшем будущем провести обмен пленными[456]. Год спустя, 9 февраля 1436 года, было принято решение о том, что Сомерсет должен официально выкупить права на графа д'Э у короны за 12.000 марок, а в апреле 1437 года Эдмунд получил разрешение на перевоз француза через Ла-Манш для дальнейших переговоров по его освобождению. Тем временем Жильбер де Лафайет, маршал Франции Карла VII, получил, 6 декабря 1437 года, от английского Совета охранную грамоту на перевоз Сомерсета в подконтрольную англичанам часть Франции. Это было сложное и затяжное дело, которое, как позже жаловался сам Сомерсет, обошлось ему в 24.000 фунтов стерлингов, но, тем не менее, к осени 1438 года граф был наконец освобожден, после семнадцати лет пребывания в плену[457].
В течение 1438 года у Эдмунда Бофорта были и другие заботы, поскольку к весне бургундцы вновь стали угрожать английским владениям, в частности, нацелившись на город Гин. 22 марта, через две недели после того, как он был помилован за неразрешенный брак, граф был нанят по контракту для шестимесячной службы за границей, а через три дня был отдан приказ о подготовке несколько судов в Пуле ко Дню Святого Георгия (23 апреля), для перевозки его во Францию, хотя сбор войск состоялся только в начале мая[458].
Армия Эдмунда насчитывала 346 латников и 1.350 лучников, а поскольку английская казна все еще испытывала трудности с финансированием подобных экспедиций, его дядя вмешался, предоставив заем в размере 7.333 фунтов стерлингов 6 шиллингов 8 пенсов. Заем якобы был предоставлен "для облегчения положения Гина и для армии, которая будет спешно отправлена в королевство Франция и герцогство Нормандия", хотя причиной для такой щедрости кардинала было желание обеспечить своему племяннику еще одну возможность отличиться на войне. Примечательно, что и в займе, и в контракте командующий экспедицией назван не графом Мортеном, а графом Дорсетом[459]. Хотя официально Эдмунд стал графом Дорсетом только 29 августа 1442 года,[460] вероятно, из-за финансовых трудностей, король сделал этот жест в качестве поддержки своего кузена, от которого явно многого ожидали.