Сомерсет был воодушевлен провалом очередной попытки его уничтожения. Возможно, Йорк и пользовался поддержкой Палаты Общин, но Эдмунд пользовался поддержкой своего короля, о чем свидетельствует еще одна серия пожалований в течение следующего года. 6 сентября 1452 года Сомерсету были пожалованы остров и лордство Уайт, включая замок Карисбрук и несколько маноров в Уэст-Кантри, в том числе Сток Андергампден, Милтон-Факонберге, Мидсомер Нортон, Шиптон Маллет, Карри Маллет и Райм. В то же время, 16 декабря, он получил все маноры, лордства и земли, принадлежавшие Уильяму Плессингтону как опекун на время несовершеннолетия последнего, а в мае следующего года ему были пожалованы маноры Хансдон и Иствик в Хартфордшире, недавно конфискованные у Уильяма Олдхолла. Наконец, 2 июля, в награду за "добрую службу", Эдмунд был назначен выездным судьей (Justice in Eyre) и смотрителем всех лесов и парков к югу от Трента, а также главным егерем (Master of the Game)[550].
Тем временем Сомерсет вновь сосредоточился на управлении Англией, и 23 октября 1452 года отпраздновал известие о том, что его шурин Джон Толбот, граф Шрусбери, захватил Бордо. Еще более радостной была новость, полученная весной 1453 года, о том, что королева Маргарита наконец-то беременна, спустя восемь лет после свадьбы. Жизнь Эдмунда Бофорта была далека от идеальной, но с отступлением Йорка и ожиданием скорого появлением на свет наследника Ланкастеров, констебля Англии можно было простить за оптимистичный взгляд в будущее, как для себя, так и для своей растущей династии. Однако дела Бофортов никогда не были простыми, и мир Сомерсета вот-вот должен был перевернуться с ног на голову.
21.
Огонь, злость и зависть
1453–1455 гг.
Позиции Ланкастеров во Франции неуклонно ухудшались с момента появления Жанны д'Арк в 1429 году, и к июлю 1453 года, когда англичане уже были вытеснены из Нормандии и оказались под угрозой в Кале, людям Генриха VI грозила капитуляция в Гаскони. Джон Толбот, граф Шрусбери, был отправлен в герцогство в предыдущем году, чтобы помешать продвижению французов, и хотя поначалу он добился успеха, отвоевав Бордо и восстановив английское управление, нехватка средств и солдат сделала дальнейшее пребывание англичан на юго-западе Франции проблематичным.
В начале июля французские войска перешли в контрнаступление в Гаскони по трем разным направлениям и осадили город Кастильон-сюр-Дордонь, что побудило графа Шрусбери и его сына выступить на помощь осажденным. Получив 17 июля ошибочное сообщение о том, что противник готовится к отступлению, Шрусбери опрометчиво приказал атаковать французский лагерь, не зная о большом количестве артиллерии в нем. Во время сражения лошадь графа пала "пораженная выстрелом из кулеврины, а сам он был убит", когда лежал на земле придавленный животным. Английская армия под командованием сына погибшего графа, виконта Лайла, основательно прореженная артиллерийским огнем, была окончательно разгромлена фланговым ударом бретонской тяжелой кавалерии[551].
Катастрофа в Гаскони ошеломила Генриха VI и его советников, включая и Эдмунда Бофорта. Для герцога Сомерсета это поражение имело значительные личные и политические последствия, ведь он не только оплакивал смерть зятя своей жены и ее племянника, но и столкнулся с тревожными последствиями того, что Гасконь была для англичан потеряна. Будучи фактическим главой придворной партии, находящейся под огнем критики, Сомерсет, вероятно, нервничал, вспоминая жестокую казнь Саффолка, после потери Нормандии, тремя годами ранее .
После того как Шрусбери и его армия были уничтожены, 19 октября 1453 года Бордо во второй раз сдался Карлу VII. После трехсот лет пребывания в руках англичан Гасконь окончательно капитулировала, и хотя ни одна из сторон в тот момент не осознавала этого, герцогство навсегда перешло в руки французского короля. Столетняя война, как стал называться затяжной и сложный англо-французский конфликт, закончилась бесславным поражением англичан всего через тридцать лет после триумфа договора в Труа. За исключением Кале, династия Ланкастеров была изгнана из Франции, что положило конец любым великим английским притязаниям на то, чтобы когда-либо по-настоящему править объединенной Францией.