Даже после тридцати четырех лет правления Генрих VI оставался сторонним наблюдателем, когда речь заходила о деятельности правительства, а ответственность за поддержание ланкастерского режима постепенно перешла к королеве. По инициативе Маргариты, в августе 1456 года, королевский двор вновь покинул Лондон, завершив, таким образом, тактическое отступление в Мидлендс, которое в предыдущем году было прервано в Сент-Олбанс. Молодой Сомерсет, стремясь заполнить пустоту, образовавшуюся после смерти отца, поклялся в верности Маргарите и нашел родственную душу в лице Генри Холланда, герцога Эксетера, который в 1454 году отверг власть своего тестя Йорка и возглавил восстание на севере страны.
На 10 октября в Ковентри, в центре ланкастерских владений, было назначено заседание Большого Совет. Сомерсет прибыл на свое первое значительное политическое собрание во всеоружии, предположительно готовясь к противостоянию с Йорком, Уориком и Солсбери. Однако, по какой-то неосторожности, свита Сомерсета спровоцировала городскую стражу, в результате чего между ними вспыхнула "изрядная потасовка", "встревожившая всех лордов в окрестностях". Стычка, в результате которой погибли два или три стражника, прекратилась только после того, как зазвонили городские колокола, что побудило герцога Бекингема, обладавшего гораздо большей вооруженной свитой, чем обе стороны, вмешаться и успокоить возмущенных горожан, прежде чем они успели перебить небольшую свиту Сомерсета[589]. Неясно, как молодой герцог сумел вызвать такие неприятности в городе, в общем симпатизировавшем ланкастерцам. Генри едва исполнилось двадцать лет, и он был еще неопытен в руководстве, а его рассудительность, возможно, была затуманена всепоглощающей ненавистью к йоркистам.
Однако Сомерсет не успокоился и на заседании Совета его пришлось удерживать от физической расправы над Йорком, а в декабре Генри столкнулся в Лондоне с младшим братом Уорика Джоном Невиллом, и между ними возникли "дисгармония и нелюбовь". Мэр, стремившийся избежать насилия в своем городе, приказал своим людям патрулировать улицы, чтобы не случилось ничего плохого[590].
Вызывающее поведение Генри Бофорта становилось неподобающим и неприемлемым для высокопоставленного пэра. Кроме того, оно грозило свести на нет все попытки примирить враждующих аристократов королевства. Однако, разве можно винить Сомерсета в том, что он жаждал немедленного возмездия, став свидетелем смерти своего отца и сам получивший тяжелые ранения? Конечно, и йоркисты не сидели сложа руки, так, в августе 1456 года двое из сторонников Йорка, Уильям Герберт, 1-й граф Пембрук, и Уолтер Деверо, захватили в плен и заточили в замок Кармартен единоутробного брата короля и мужа двоюродной сестры Сомерсета, Эдмунда Тюдора, графа Ричмонда, который, несколько месяцев спустя, умер там при невыясненных обстоятельствах. Кажется правдоподобным, что попытка Сомерсета разобраться с Джоном Невиллом была отчасти вызвана кончиной Тюдора.
Казалось, король и Совет мало что могли сделать, но они все же попытались успокоить молодого герцога 1 марта 1457 года, когда, будучи "почти совершеннолетним", Сомерсет получил разрешение вступить во владение своими манорами "без доказательства возраста"[591]. Одним из его первых действий был отказ от унаследованной доли в богадельне кардинала Бофорта в Винчестере, которую он передал епископу Уильяму Уэйнфлиту, не имея времени продолжать благотворительные начинания своего двоюродного деда[592]. Тем временем, 26 сентября, Сомерсет поручили свое первое назначение на должность управляющего городом Саутгемптон и его окрестностями, а 14 октября он стал констеблем замка Кэрисбрук и лейтенантом короля на острове Уайт — обе эти должности когда-то занимал его отец[593]. Эти назначения, стали ответом на разрушительный набег французов на Сандвич в августе, и теперь Генри было поручено организовать защиту побережья графства Дорсет от новых нападений.