Это был уничтожающий приговор тридцатидевятилетнему правлению Ланкастеров, которое, по мнению торжествующих йоркистов, скатилось к деспотизму. Фактически, правление Ланкастеров с 1399 года было объявлено незаконным, а отец и дед Эдуарда, герцог Йорк и граф Кембридж соответственно, были освобождены от ответственности за измену. В качестве пропаганды для масс это оказалось достаточно эффективным, и многие современники считали, что ожесточенная война закончена.
Особого внимания удостоился Генри Бофорт, которого выделили за его значительную роль в гибели "правого, благородного и знаменитого" Ричарда Йорка, "ужасно, жестоко и тиранически убитого" при Уэйкфилде в декабре 1460 года "наперекор всему человечеству и желанию дворян". Сомерсет был обвинен в том, что действовал с "крайней и ненасытной злобой и жестокостью", вместе с сотней других приверженцев Ланкастеров. Помимо Сомерсета, король Генрих, королева Маргарита, принц Эдуард, герцог Эксетер, графы Нортумберленд, Девон и Пембрук, а также лорды Роос и Хангерфорд были в числе тех, кто был обвинен в государственной измене и больше не мог
иметь, владеть, наследовать любой титул и манор, в пределах этого королевства, в Ирландии или Уэльсе, или в Кале, или в соответствующих марках; и их наследники также не могут принимать от них любой титул или манор[636].
Владения Бофортов, тщательно накопленные в течение трех поколений, начиная с Джона Бофорта, ставшего 1-м графом Сомерсетом в 1397 году, перешли во владение короны, и Генри мало что мог сделать. На самом деле процесс конфискации начался за несколько месяцев до того, как Парламент утвердил приговор: 10 марта 1461 года, почти за три недели до Таутона, Хамфри Стаффорд, шериф Сомерсета и Дорсета, получил приказ взять под контроль все владения Бофортов в этих графствах, а 27 апреля Томас Комб, шериф Суррея и Сассекса, получил аналогичное поручение. Все замки, маноры и владения, принадлежавшие Генри, были конфискованы, а часть земель перераспределена между людьми лояльными новому режиму. Например, 24 июня 1461 года Отуэлл Уорсли получил должность констебля замка Чирк, а 9 сентября 1462 года сам замок был передан младшему брату короля Ричарду, герцогу Глостеру[637]. Интересен тот факт, что в 1475 году замок Чирк был передан Уильяму Стэнли, за десять лет до того, как его роковая измена при Босворте возвела на трон Англии наследника Бофортов, Генриха Тюдора[638].
Генри Бофорт еще не произвел на свет законных наследников, и если Йорки останутся на троне, от наследства ничего не останется. Поддержка в Англии со стороны некогда верных друзей также стала проблематична, поскольку Эдуард IV ясно дал понять, что любой, кто выступит против него с оружием в руках или окажет помощь тем кто это сделал, будет осужден как изменник, "никогда впредь не будет принят его светлой милостью, не будет помилован, и подвергнут жестокой каре"[639].
Хотя Сомерсет, вероятно, не обратил особого внимания на решение йоркистского Парламента, положение ланкастерцев к концу 1461 года было отчаянным: им противостоял новый популярный король, воплощавший собой образ идеального средневекового монарха; Эдуард был красив и приветлив с людьми при дворе и в то же время мужественен и властен на поле боя. Его правление олицетворяло новый рассвет, давая надежду королевству в разгар разрушительного экономического кризиса, который и не думал ослабевать, независимо от того, кто сидел на троне. Родственники Бофортов, Невиллы, тем временем пожинали плоды возвышения Йорков, а воспоминания о вкладе их деда Ральфа Невилла в ланкастерский переворот 1399 года было тихо забыто. Влияние Уорика как главного советника короля было огромным, как и его земельные владения и доходы, а его дядя лорд Фоконберг незадолго до ноябрьского Парламента 1461 года стал графом Кентом, а следующим летом — адмиралом. Брат Уорика, Джордж Невилл, был назначен первым лордом-канцлером эпохи Йоркизма[640]. Если королевская власть Эдуарду IV досталась от Генриха VI, то политическое возвышение Невиллов, несомненно, произошло за счет Бофортов.