Однако именно Генри Бофорт превзошел обоих своих братьев, когда 28 февраля 1403 года, через две недели после того, как он провел службу на свадьбе короля, его назначили лордом-канцлером[185], одной из самых главных должностей в Англии и постом, обладавшим огромным престижем. Канцлеру поручалось выполнять множество функций по управлению страной, поэтому он должен был быть образованным человеком, умеющим читать и писать, что часто приводило к тому, что эту должность занимал церковник, кем и был Генри. Канцлер был, по сути, хранителем Большой печати, королевским капелланом и одним из самых главных советников короля в духовных и мирских делах. Это было судьбоносное, даже удивительное назначение для человека, которому еще не исполнилось тридцати лет. Поскольку его новая должность требовала присутствия в Лондоне чаще, чем обычно, 17 августа король предоставил Генри новое жилье в Уолтемстоу и Старом Стратфорде, расположенных недалеко от Вестминстера, где неизменно собирался Совет[186].
Первые три года правления Генриха IV были для Бофортов периодом постепенного продвижения вперед, несколько сдерживаемого призраком мятежа, поскольку опасность, казалось, таилась за каждым мыслимым углом. Семья поддержала своего единокровного брата, за что была хорошо вознаграждена, и при условии, что Генрих сохранит свой трон, их положение казалось неприступным. Однако в 1403 году у четырех Бофортов было немало поводов для печали: 10 мая в Линкольне умерла матриарх семьи, Екатерина Суинфорд.
7.
В большой опасности
1403–1406 гг.
Смерть Екатерина Суинфорд стала сокрушительным ударом для Бофортов, которые, в отличие от членов устоявшихся дворянских домов Англии, возможно, не обладали тем же чувством принадлежности к чему-то гораздо большему, чем они сами. Хотя они действительно были частью расширенной семьи Ланкастеров, их никогда нельзя было считать такими же ланкастерцами, как Генриха IV или его сыновей, истинных наследников Джона Гонта. По сути, Бофорты были квазиланкастерцами с фамилией, которая не могла соперничать по престижу и статусу с Мортимерами, Моубреями или Перси. Возможно, особую тревогу у Бофортов вызывало осознание того, что их связь с королевским родом будет ослабевать с каждым новым поколением. Была ли смерть Екатерина, последовавшая всего через четыре года после смерти их отца Джона Гонта, тем моментом, который заставил Бофортов сосредоточиться на своей собственной судьбе, осознавая, что они не всегда могут надеяться на то, что будут стоять в одном ряду со своими родственниками?
После смерти Гонта Екатерина удалилась в Линкольн, где арендовала дом в приорстве Минстер-Ярд и издалека наблюдала за успехами своих детей. Неудивительно, что она предпочла быть похороненной в этом городе, а ее отпевание состоялось в соборе, с которым она была тесно связана на протяжении всей своей взрослой жизни. Хотя по происхождению она была валлонкой, Линкольн и его окрестности, около сорока лет назад, стали домом для Екатерина после ее брака с Хью Суинфордом. Ее убитый горем сын Генри, будучи епископом Линкольна, почти наверняка играл важную роль в похоронной церемонии.
Несмотря на то, что она закончила свою жизнь в качестве супруги богатейшего герцога страны, а не землевладельца из Линкольншира, гробница Екатерины из пурбекского мрамора не отличалась особой пышностью: ее образ был запечатлен на латунной пластине, а не в виде алебастрового изваяния. На пластине она была изображена в траурном вимпле (покрывале) вдовы, которой она была дважды, с молитвенно сложенными руками. Сама гробница первоначально находилась под сводчатым навесом, на котором был изображен ее собственный герб — три колеса на красном фоне, а также герб Гонта. Эпитафия на латунной пластине написанная на французском языке и гласила:
Здесь покоится дама Екатерина, герцогиня Ланкастер, супруга очень благородного и очень милостивого принца Джона, герцога Ланкастера, сына очень благородного короля Эдуарда III, которая умерла 10 мая в год благодати 1403, чью душу Бог помилует и пожалеет. Аминь[187].
187
Sanderson, R., Lincoln Cathedraclass="underline" An Exact Copy of all the Ancient Monumental Inscriptions Collected by Robert Sanderson and Compared With and Corrected by Sir W. Dugdale's MS Survey (1851) pp. 11–12