Есть и другие записи, намекающие на рождение у Сомерсетов детей. 27 января 1405 года король пожаловал графу и графине, проживавшим в Тоттенеме к северу от Лондона, три тунна гасконского вина и десять туннов мальвазии, которые должны были быть предоставлены им из королевской винного погреба[237]. Тот факт, что названа была и графиня, возможно, предполагает, что Маргарита была беременна или недавно родила, и вино должно было предназначаться как для ее мужа, так и для нее самой. Возможно, вино было даже праздничным подарком от короля, желавшего отметить появление на свет еще одного племянника, возможно, Томаса или Эдмунда.
Между тем, в записях в памятной книге королевы за год с 29 сентября 1405 по 29 сентября 1406 года подробно описывается, как Уильям Ловени, королевский хранитель Большого гардероба, получил приказ организовать "перевозку кроватей из Тауэра в госпиталь Сомерсета"[238]. Госпиталь в данном случае означает пансион, часто пристроенный к монастырю, который использовался для временного проживания высокопоставленными лицами. Возможно, Сомерсеты остановились в месте, которое не было оборудовано должным образом для предстоящих родов и последующего процесса восстановления, что побудило короля вмешаться.
Очевидно, что граф и графиня наслаждались своим плодотворным браком, особенно если учесть частые отлучки Сомерсета из дома — то из-за выполнения обязанностей в Кале или Уэльсе, то из-за дипломатических миссий в других странах Европы. Их последний ребенок, дочь, названная Маргаритой в честь матери, родилась около 1409 года, но, к сожалению, не могла помнить отца, который умер, не дожив до ее годовалого возраста. Учитывая количество детей, тот факт, что Маргарита заняла столь видное место в завещании графа, и то, что она решила почтить Джона надгробным изваянием, несмотря на свой второй брак с королевским принцем, следует предположить, что их союз был основан на взаимной привязанности, и возможно, даже любви. С такими чувствами, Маргарите, было бы гораздо труднее смириться с потерей Сомерсета.
Для Генри и Томаса Бофортов уход из жизни старшего брата пришелся на решающий момент их политической карьеры. Младшие Бофорты оказались втянуты в вынужденный переход власти от короля к принцу, и потеря влияния Сомерсета и его тесной связи с королем стала горьким ударом. Епископу и канцлеру было крайне важно не отдаляться от своего единокровного брата, пока тот остается на троне, но было очевидно, что устремления молодого принца становится трудно сдерживать. Подданным казалось, что жить королю осталось недолго, и переход короны в руки принца — лишь вопрос времени. Оставшиеся Бофорты намеревались и впредь играть центральную роль в управлении королевством, когда эти перемены неизбежно наступят, ведь от власти, однажды обретенной, очень трудно отказаться.
9.
Утраченная и обретенная власть
1410–1413 гг.
Хотя смерть Джона Бофорта лишила его братьев, верного союзника и советника, но, жизнь продолжалась. Генри Бофорт прочно занял место одного из богатейших церковников королевства, обладая значительным влиянием в вопросах управления государством, а Томас Бофорт, теперь уже канцлер и адмирал, был явно способен заменить Сомерсета в качестве светского главы семьи.
Король должен был позаботиться о том, чтобы его овдовевшая невестка, Маргарита Холланд, была достаточно обеспечена после похорон Сомерсета, поэтому 21 апреля 1410 года вдовствующей графине был пожалован "вдовий удел", состоящий их трети земель, рент и имущества ее мужа, предназначенный для "содержания ее самой и ее семьи"[239]. Согласно условиям наследования, графиня дала клятву перед аббатом Кроуленда не вступать в новый брак без согласия короля[240]. 20 июня Маргарита получила на содержание, в качестве нового графа Сомерсета, своего сына Генри до достижения им пятнадцати лет, ренту в 200 марок в год. Хотя это и не указано, но можно предположить, что она также сохранила опеку над другими своими детьми от Джона Бофорта[241].