Приближаясь к башням и колокольням за стенами города, Чезаре не мог сдержать улыбку. Если все пойдет так удачно, он получит титул герцога Романского. Война с целью восстановить власть Святого Престола на территории, где бароны отказывались платить налоги, переросла в его личную победу. Об этом говорят и в Италии, и за ее пределами. Уже сейчас население, освобожденное от деспотии, требует, чтобы Чезаре был его постоянным господином и защитником.
Но остается непокоренным Форли, которым правит графиня-амазонка. Она, несомненно, будет защищаться до конца, даже если смерть занесет меч над ее головой.
Однако надо заняться делами.
На улицах и площадях толпы людей приветствовали его армию, в окнах развевались флаги и платки, женщины, дарили улыбки его доблестным солдатам. Но битва еще не закончилась. Один городской советник предупредил передовой отряд, что капитан охраны с группой своих людей заперся в крепости и поклялся сражаться до конца. И как бы в подтверждение его слов из крепости раздался пушечный выстрел, и люди с криками стали разбегаться в поисках убежища. Чезаре приказал обрушить на крепость огонь своей артиллерии и организовать осаду непокорной цитадели.
Глава 13
Чезаре развалился на красном плюшевом диване, соизволив вместе со своими офицерами нанести визит главному городскому советнику. Крепость была окружена и никакой опасности не представляла. Атака может подождать до завтра. Армия нуждалась в отдыхе. По всему городу работали бордели. Любая женщина, проявившая желание, могла вполне насытить воинов, обреченных на многодневное воздержание. В доме оркестр хорошо одетых цыган оглушительно терзал гитары и бубны. У офицеров было прекрасное настроение — хозяин обещал к ночи посещение высококлассного борделя, который фактически был его гаремом. Чезаре попивал приятное сладкое вино и дегустировал великолепные блюда. Он думал о Лукреции, об уютном, спокойном уголке, где бы они насладились друг другом, за все те дни, которые он пропадал у короля Франции.
— Как вам нравится цыганский оркестр? — поинтересовался хозяин.
— Превосходно звучит, но музыканты какие-то домашние, не пахнут степным костерком.
— Да, они хорошо одеты и откормлены. В последние месяцы взошла их звезда: им платят большие деньги за песни и танцы. — Он выпил стакан вина. — Но одомашниванием здесь и не пахнет. Вы это поймете, когда увидите Марию. Хотел бы я пожать руку мужчине, который бы овладел ею. Сила, страсть, чувственность! Она прямо пышет ими. Но Мария не продается. Ее пытались изнасиловать, и не раз. Но у нее всегда при себе нож, и говорят, бесовка умеет им пользоваться. Она очень горда. Каждый раз после ее танцев я в возбуждении бегу к своей любовнице и воображаю, что она и есть эта божественная Мария. Чезаре снисходительно слушал, поцеживая вино. Старый дурак, думал он, не может заарканить настоящую женщину и потому ползет к своей потаскухе.
— Ну и когда же появится это небесное создание? -лениво поинтересовался он.
— Как только вы пожелаете.
Хозяин хлопнул в ладоши и дал указание слуге. Через несколько минут музыканты заиграли бурное испанское фламенко. Из полутьмы появилась фигура, вначале темная, потом красно-черная, в луче света оказавшаяся прекрасной девушкой, которая заметалась в вихревом танце под зажигательную музыку цыганского оркестра. Все взгляды обратились к ней. Чезаре поставил на стол стакан.
— Вы не преувеличивали, — сказал он с восхищением.
— Что, стоит за такую получить удар ножом? — хохотнул хозяин.
Потрясенный Чезаре молчал. Он неотрывно следил за волшебными, возбуждающими движениями, бедрами Марии. Временами ее лицо было безмятежным, неземным, временами — страстным, азартным. Все мужчины оживились, подались вперед, чтобы получше рассмотреть прекрасную цыганку. Герцог наблюдал за ней вместе со всеми. Она была так же красива, как Лукреция, эта цыганка Мария, но красива по-своему. Ее груди, полные и живые, под тонким покровом подрагивали в унисон ее движениям. Изящная талия двигалась сама по себе, как будто хотела вырваться из тесного платья. И еще — эти шикарные бедра, округлый живот, который можно охватить ладонью, сильные икры, сверкающие под юбками…
— Ослепительная, прекрасная, — шептал Чезаре. Хозяин наклонился к нему.
— Извините меня, — сказал он, — я должен уйти. Если вам или вашим офицерам что-нибудь потребуется, обратитесь к слугам.
— Мне сейчас нужна только Мария, — севшим от волнения голосом прошептал Чезаре.
— Конечно, ваше желание — закон. Возможно, вы проложите хорошую тропку к ее сердцу для других. Я позабочусь, чтобы вы с нею остались после концерта наедине.
Музыка гремела, заражая слушателей своим огневым ритмом. Мария, выстукивая чечетку на мраморном полу, приближалась летящими мелкими шагами к столу Чезаре. На какой-то момент их взгляды встретились. Ее глаза пронзили его, магнитом притягивая к себе. Чезаре охватил пылающий огонь возбуждения.
Глава 14
В опустевшем зале тлел камин, в полумраке на небольшом столе мерцали две свечи, огоньки которых плясали в безумно манящих глазах цыганки.
— Немного вина, — предложил Чезаре, снова наполняя бокал. Она охотно пригубила вино.
— Говорят, ты скоро будешь хозяином Романьи и даже всей Италии?
— Болтовня, — ответил Чезаре. — Хотя все может быть. Мои шансы возросли бы, имей я твою способность превращать мужчин в покорных рабов. К слову, даже главный советник медленно умирает от удушья неутоленной страсти к тебе.
— Он, как корова, жует свою жвачку и смотрит на меня голодными глазами. Когда он меня хочет, то посылает слугу — боится, что я плюну ему в лицо, — Мария звонко засмеялась.
Чезаре глотнул вина.
— И все так невезучи, как он?
— Он разве тебе не сказал, что я не покупаюсь?
— Я не говорю о покупке.
Она ничего не ответила, и Чезаре погладил ее руку.
— Ты напоминаешь мою сестру Лукрецию.
— Но она же блондинка.
— Я хочу сказать, ты так же божественно красива. Говорят, правда, что она бесподобна в постели.
Мария внимательно посмотрела на герцога и не освободилась от его руки. Он был явно не таким мужчиной, как замухрышка-советник.
— Что бывает, когда ты хочешь давать, а не покупаться?
— Мне нравится твоя откровенность. Я слышала, ты очень прямой в обращении с людьми…
— Лисья изворотливость нужна лишь в отношениях с недругами.
— Я иногда позволяю прикасаться к себе только очень сильным мужчинам. — Мария смотрела на него без улыбки.
Боже, да это взгляд Лукреции, выражающий желание! В эти несколько секунд он с изумлением подумал, что она, наверное, всегда выглядела жемчужиной даже в лохмотьях, на задворках бедных кварталов. Ах, сверкать бы ей при королевском дворе!
— О чем ты думаешь? — спросила она встревожено. — Почему так на меня смотришь?
— Я подумал, что ты даже красивее, чем Лукреция.
— Она не была бы польщена, услышав это.
— Сестра, вероятно, ответила бы, что превосходит тебя в будуаре.
— Даже сегодня ты не смог бы сравнить нас, ты же никогда не спал с ней.
Чезаре медленно поднялся, не отрывая от Марии глаз. Она подошла к нему с приоткрытым ртом и, прижавшись всем телом, охватила влажными губами его губы, языком заполнила его рот. Он ощущал упругость ее высокой груди, округлые горячие бедра и эту несравненную нижнюю часть живота, в которую уперлось его отяжелевшее копье.