Оставив их продолжать спор, Ричард вышел из дома и огляделся. Он все еще проверял двери и окна, когда подъехал полицейский автомобиль, из которого вышли двое мужчин в синих мундирах. Один держал несессер с дактилоскопическим оборудованием, а на груди другого сияла звезда шефа полиции.
— Это вы звонили в управление? — осведомился человек со звездой. Это был крепкий, похожий на фермера мужчина с красным лицом и большим животом. — Я шеф Виктор Флек.
Инспектор кивнул.
— А я Ричард Квин — отставной инспектор нью-йоркской полиции.
Шеф Флек не казался обрадованным новостями.
— И что вы здесь делаете?
Инспектор объяснил ему, перечислив гостей Хендрика Брасса и рассказав об утренних событиях.
— Мне кажется, тот, кто ударил старика, подумал, что убил его. Он нанес три удара, крови было много, и старик выглядел мертвым. Я бы назвал это попыткой убийства.
— Неудивительно, — проворчал Флек. — Судя по рассказам, у старого психа все не как у людей.
— Вы когда-нибудь были в этом доме, шеф?
— Нет.
— Это нечто невероятное.
— Прежде чем я войду, Квин, хочу напомнить, что, даже если бы вы не были в отставке, это дело не попадало бы под вашу юрисдикцию. Расследование веду я, а вы всего лишь один из замешанных и, возможно, подозреваемых. Согласны?
— Да.
— Но раз уж мы начали говорить, было ли что-нибудь взято? Это могло быть ограблением?
— Не знаю. Доктор Торнтон только что привел старика в сознание, и мне не выпало возможности его расспросить. — Лицо инспектора было бесстрастным.
— Что вы здесь делали, когда я подъехал?
— Искал признаки взлома. Их нет.
— Кто-то действовал изнутри?
— Похоже на то.
— Есть какие-нибудь идеи, кто именно?
Ричард покачал головой:
— Ни малейших. — Что-то подсказывало ему, что наиболее вероятный кандидат в преступники — Девитт Алистер, но это была всего лишь догадка. Пускай Флек все выясняет, если он на это способен. Инспектор и раньше встречал подобных флеков. Как правило, шефы полиции маленьких городков не в состоянии расследовать ничего сложнее наезда на пешехода, после которого водитель скрылся с места происшествия.
— Да, еще одно. — Шеф Флек повернулся к двери. — Почему вы предложили привезти оборудование для снятия отпечатков?
— Кочерга, — мягко напомнил Ричард Квин.
— О! — произнес Флек, и все трое вошли в дом.
Они застали Хьюго кормящим старика с ложки. Инспектор вспомнил слова Брасса о его болезни. Очевидно, она не имела ничего общего с пищеварением. На подносе находились полудюймовый кусок ветчины, разрезанный на кусочки, яичница из трех яиц, намазанные маслом тосты и полный кофейник, а тот, для кого все это предназначалось, жадно ожидал очередной порции, чмокая губами.
Джесси и доктор Торнтон стояли рядом, не веря своим глазам.
Почувствовав присутствие посторонних, Брасс перестал жевать.
— Кто это? — промычал он. — Почему их трое?
— Это Квин, мистер Брасс, — сказал инспектор. — Я привел шефа полиции Филлипскилла и одного из его подчиненных.
— Кого вы привели? — прошипел Хендрик Брасс, выплевывая яичницу. — Кто вам разрешил вызывать полицию? Уберите их из моего дома!
— Но, мистер Брасс, ведь кто-то пытался вас убить, — запротестовал удивленный инспектор.
— А вам какое дело? Если мне понадобится полиция, я сам ее вызову. Моя семья прожила здесь двести лет и никогда ни к кому не обращалась за помощью — во всяком случае, к государству. Уведите их!
— Одну минуту, мистер Брасс, — заговорил шеф Флек. — Если на вас напали, я должен это расследовать.
— А кто сказал, что на меня напали?
— Ну, вот этот человек — Квин.
— Откуда он это знает? Он видел, как это произошло?
— Кочерга не могла сама ударить вас по голове, мистер Брасс, — заметил инспектор. — Если только вы сами это не сделали.
К их удивлению, старик захихикал.
— Да, сэр, именно так все и было. Я сам ударил себя по голове. Попробуйте доказать, что это не так… Убирайтесь! — внезапно завопил он. — Вон из моего дома!
Хьюго поспешно сунул ему в рот кусок ветчины. Шеф Флек покраснел как рак. Доктор Торнтон поспешил прийти на помощь.
— Советую, джентльмены, пока не касаться этой темы, — прошептал он. — По крайней мере, выйдите из комнаты. Не исключено сотрясение мозга, и ему нельзя волноваться.
— Вы тот самый врач, о котором говорил мне Квин?
— Я доктор Торнтон.
— Тогда почему бы вам не отправить старика в психушку? Всем ясно, что у него размягчение мозга. Ты закончил с этой кочергой, Бобби?