Но самой серьезной мишенью для частного детектива стала Линн О'Нил. Вон притворялся, что не замечает ее, пока она не подходила ближе, потом изображал удивление и начинал окидывать ее, от каштановых волос и ниже, взглядом, напоминающим фотоэлемент, ищущий спрятанный клад, задерживаясь в наиболее интересных местах, а дойдя до ступней, повторял процесс в обратном направлении. При этом он практически не произносил ни слова — за него говорили его глаза. Покуда его пассы были чисто визуальными, Линн не могла найти повода дать ему пощечину. Она только краснела, что выводило ее из себя, и старалась поскорее улизнуть.
— Бедная девочка, — с возмущением сказала Джесси.
— Постепенно он ее смягчит, — промолвил Ричард.
— Что ты имеешь в виду?
— Нужно быть девушкой с очень сильной волей, чтобы противостоять подобной лести.
— Лести?!
— Лести ее сексапильности. Разве ты не видишь, что Кит Палмер с его унылым взглядом не добился ничего? Женщине нравится мужчина, который ее хочет, верно?
— Только не такой мужчина!
— Ошибаешься, — усмехнулся Ричард.
В результате между новобрачными возникло некоторое охлаждение, продолжавшееся большую часть утра.
Но в том, что касалось повседневных обязанностей Вона, Ричарду не в чем было его упрекнуть. Днем он почти не отходил от Хендрика, а когда старик удалялся в свою комнату на ночь, Вон ставил для себя раскладушку в коридоре поперек его двери. Если открывалась какая-нибудь другая дверь или слышались звуки шагов или голоса, он тут же вскакивал с койки, клал руку на кобуру и не ложился снова, не убедившись, что его подопечному ничто не угрожает. Вон мылся и переодевался во второй половине дня в спальне Брасса, когда старик ложился вздремнуть, не забывая закрыть дверь на замок и задвижку.
Никаких инцидентов не было, если не считать все усиливающегося дробления компании на маленькие группы. Алистеры по-прежнему держались дуэтом, расставаясь, только когда Девитт ездил в «Олд Ривер», как он говорил, позвонить по телефону, покуда его жена мерила шагами гостиную. После обеда они обычно играли в карты, игнорируя остальных. Другую группу образовывали Хендрик Брасс, Вон и маячивший на периферии Хьюго. Все прочие, с частичным исключением Корнелии Оупеншо, составляли наиболее крупную клику — мисс Оупеншо, казалось, не могла сделать выбор между трио Брасс-Вон-Хьюго и группой, включающей молодого Палмера, поэтому металась от одной группы к другой, как дезориентированная пчела.
Однажды вечером старая дева подошла к древнему приемнику «Зенит» и начала крутить ручки. Никаких результатов не последовало, что было неудивительно, поскольку инспектор уже минимум дважды видел, как она этим занималась.
— Господи, даже радио не работает, — вздохнула мисс Оупеншо. — Мистер Палмер, вы не возражаете отвезти меня в гостиницу? Там есть телевизор.
Она явно рыскала в поисках добычи, и Кит покраснел:
— Я бы с удовольствием, мисс Оупеншо, но мы с мисс О'Нил договорились пойти на прогулку. Верно, Линн?
Он ожидал, что его бросят на растерзание волчице, но Линн сказала:
— Конечно, Кит. Очень сожалею, мисс Оупеншо. Уверена, что мистер Палмер с радостью окажет вам эту услугу в какой-нибудь другой вечер. Пошли, Кит?
— Тысяча благодарностей! — воскликнул Кит, когда они вышли из дома. — Это единственное, что пришло мне в голову.
Линн хихикнула.
— Похоже, она положила на вас глаз.
— Со мной так всю жизнь. Женщины, которые мне нравятся, не обращают на меня внимания, а разные сучки бегают за мной по пятам.
— Уверена, что это не так. Кажется, вы говорили, что женаты — некоторым образом? Или вы женились на сучке? Какое скверное слово!
— Нет. Я имел в виду… Черт возьми, Линн, я просто не сумею вам объяснить! Могу только сказать вам, что я не обманщик. Это не в моей натуре. Я хочу, чтобы вы это поняли…