Хриплым голосом женщина прошептала ему на языке теблоров:
— Они ведь не оставят тебя, так? Мои прежние враги. Похоже, мало было изломать им все кости. — Вдруг взгляд её слегка смягчился. — Твой народ заслуживает лучшего. — Лицо отодвинулось. — Видно, придётся подождать. Подождать и посмотреть, что вырастет из тебя, воин, прежде чем я решу, даровать ли тебе мой вечный мир.
Голос Байрота прозвучал с расстояния в дюжину шагов:
— Форкассал!
Демоница выпрямилась и развернулась с неимоверной лёгкостью:
— Глубоко же вы пали, раз так исказили название моего народа, не говоря уж о своём собственном. Я — форкрул ассейл, юный воин, а не демон. Меня зовут Тишь, Миротворица, и предупреждаю — желание умиротворить тебя очень сильно во мне, поэтому убери руку от оружия.
— Мы же освободили тебя! — закричал Байрот. — Но ты напала на Карсу и Дэлума!
Демоница рассмеялась:
— А Икарий и проклятые т’лан имассы не порадуются тому, что вы свели на нет их труды. С другой стороны, Икарий, вероятнее всего, не помнит о том, что совершил, а т’лан имассы далеко. Что ж, второго шанса я им не дам. Но я знаю, что такое благодарность, воин, и поэтому скажу вот что: тот, кого ты назвал Карсой, — избран. Если бы я поведала тебе хоть малость из того, что чувствую о его исходном предназначении, ты пожелал бы убить его. Но я скажу тебе, что в том нет смысла, ибо те, кто взялся его использовать, просто изберут другого. Нет. Следи за этим своим другом. Береги его. Наступит время, когда он обретёт силу изменить мирозданье. И когда это время настанет, я буду там. Ибо я несу мир. Когда настанет этот миг, не береги его больше. Отступи — так же, как отступил сегодня.
Вздох Карсы всхлипом вырвался из лёгких. Затем пришла волна тошноты, теблор перевернулся на бок, и его стошнило на усыпанный песком каменный пол. Кашляя и задыхаясь, он всё же расслышал, что форкрул ассейл — женщина по имени Тишь — пошла прочь.
В следующий миг Байрот опустился на колени рядом с Карсой.
— Дэлум тяжело ранен, предводитель, — сказал он. — Жидкость течёт из трещины у него в голове. Карса Орлонг, я сожалею, что мы освободили это… это создание. Дэлум сомневался. Но он…
Карса вновь закашлялся, сплюнул, затем, вопреки волнам боли, которые раскатились по избитой груди, поднялся на ноги.
— Ты не мог знать наперёд, Байрот Гилд, — пробормотал он, вытирая слёзы с глаз.
— Предводитель, я не обнажил меч. Не попытался защитить тебя, как Дэлум Торд…
— И остался из нас единственным в полном здравии, — пробурчал Карса. Пошатываясь, он двинулся туда, где поперёк тропы лежал Дэлум. На такое значительное расстояние его отбросил, похоже, один-единственный удар. На лбу у Дэлума остались четыре глубокие впадины, кожа разорвалась, из трещины в кости сочилась желтоватая густая жидкость. Ударила кончиками пальцев. Глаза Дэлума были широко распахнуты, но взгляд оставался непонимающим. Лицо его во многих местах обмякло, словно не осталось внутри мысли или чувства, чтобы придать ему какое-либо выражение.
Подошёл Байрот:
— Видишь, жидкость чистая. Это кровь мыслей. Дэлум Торд не оправится полностью от такой раны.
— Да, — пробормотал Карса, — не оправится. Никто не исцеляется, если теряет кровь мыслей.
— Это моя вина.
— Нет. Дэлум совершил ошибку, Байрот Гилд. Мёртв ли я? Форкассал решила меня не убивать. Дэлум должен был поступить так же, как ты, — отступить.
Барот поморщился:
— Она говорила с тобой, Карса Орлонг. Я слышал её шёпот. Что она сказала?
— Немного я понял, кроме того, что мир, который она несёт, — это смерть.
— Наши легенды со временем исказили смысл.
— Верно, Байрот Гилд. Давай перевяжем раны Дэлума. Кровь мыслей скопится в повязке, высохнет и закупорит дыры. Быть может, тогда не так много вытечет, и Дэлум хотя бы частично вернётся к нам.
Оба воина зашагали обратно к лагерю. Там они обнаружили, что собаки сбились вместе и дрожат. Поляну пересекали следы Тиши. Они вели на юг.
Свежий, холодный ветер завывал у самого края нагорья. Карса Орлонг сидел, прислонившись спиной к скальной стене, и смотрел, как Дэлум Торд ползает на четвереньках среди собак, прижимает их к себе, гладит и обнюхивает. Дэлум издавал тихие, нежные звуки, не пострадавшую половину его лица не покидала улыбка.
Это были охотничьи псы. Они терпели нежности с недовольными мордами, иногда срывались: глухо рычали и предупредительно щёлкали клыками, но Дэлум Торд не обращал на угрозы никакого внимания.