Пока она искала сына в лесу, она успела навоображать себе всякие разные ужасы. Она понимала, что должна испытывать чувство облегчения, но вместо этого начала сердиться.
— Это он, — настаивал Уокер.
Однажды Кэтрин и Эмма выдирали колючки вокруг кустиков черники, и Кэтрин спросила, видела ли Эмма когда-нибудь птицу, на которую Уокер сваливал вину за все неприятности.
— Я знаю, дрозду кажется забавным воровать вещи.
— Откуда ты знаешь?
Эмма серьезно посмотрела на Кэтрин.
— Уокер так сказал.
Недавно они познакомились с Джозефиной Брукс, она всю жизнь прожила в соседнем с ними доме. Они пообещали поделиться с мисс Брукс урожаем фруктов. Похоже, у них будет хороший урожай черники, ягоды уже меняли цвет с зеленого на серовато-голубой. Наступало время, когда нужно накрывать кусты сеткой, чтобы защитить ягоды от птиц.
— И наш дрозд не похож на других дроздов, — продолжила Эмма, не переставая работать. — Он белый.
— Понятно.
Мисс Брукс рассказала, что в былые времена крепость Уокера использовали как летнюю кухню. Соседи помнили сладкий запах, плывущий в воздухе, когда там медленно кипело варенье. Раньше варили великолепные варенья и джемы из морской сливы, абрикосов и персиков, да из той же дикой черники.
И точно, Кэтрин нашла в сарае очаг с двумя металлическими стойками, которые могли выдержать большую кастрюлю. Она заметила, что Уокер взял из дома метлу и начисто подмел пол в летней кухне. Но кроме этого, она увидела еще один секрет — старый лук и стрелы. Вещи такого рода Кэтрин всегда запрещала, они казались ей слишком опасными. Она решила, что поступит правильно, если выкинет лук со стрелами на помойку.
Но утром, когда она собралась выбрасывать мусор, лука и стрел там не было. И это еще не все. Огород, где они с Эммой так старательно сажали огурцы, помидоры и горошек, был весь беспорядочно перерыт, плети помидорных кустов заляпаны грязью, а молодые помидорчики валялись раздавленными на земле.
Кэтрин вошла в спальню Уокера гораздо более сердитая, нежели ей бы хотелось. Спящий мальчик выглядел младше, лицо в полосках грязи, а из-под неровно остриженных волос просвечивала кожа. В прошлом году, когда она сказала ему, что у Эммы лейкемия, на его лице ровно ничего не отразилось.
— Нет, — сказал он Кэтрин. — Ты врешь.
А теперь она разбудила его и спросила, что случилось с огородом. Уокер, сонный, пожал плечами.
— Наверное, это дрозд.
— Понятно. Ты к этому отношения не имеешь. А лук и стрелы тебе тоже дрозд принес?
— Я их нашел. Под полом у себя в крепости.
Возможно, это правда. Мисс Брукс рассказывала Кэтрин, что до них там жил мальчик-подросток, и он действительно мог баловаться с луком и стрелами.
— Почему ты не сказал мне? Теперь я не смогу тебе доверять.
— Прекрасно.
Уокер выбрался из постели. Одеяло упало на пол. Он казался выше, чем накануне.
— Значит, мы квиты.
Когда Уокер и Эмма пошли в лес, Кэтрин проследовала за ними на расстоянии. Далеко за полем, там, где жили койоты — тявканье их щенков слышалось по ночам. — Уокер сделал себе мишень. Это была охапка сена, скорее всего утащенная у соседа ниже по дороге — у него был загон для скота и два пони.
— Давай, будто я цыганская королева.
Эмма быстренько устроилась поудобнее на поваленном стволе, поросшем мхом. В темном лесу ее волосы выглядели не такими уж черными.
— Ты будешь делать все, что я прикажу, а я тебя награжу. Ты мне вручишь приз, и я тебя им награжу.
— А я буду рыцарь, — согласился Уокер. — Никому и никогда еще не удавалось победить меня моим же собственным оружием. Никому во всей стране.
Слова его были такими детскими, что Кэтрин захотелось плакать. Она казалась себе злой королевой, которая послала героя навстречу ужасной судьбе — велела ему достать золотые яблоки, хотя, выполняя такую недостижимую задачу, он может безвременно погибнуть или пропасть на веки вечные.
— А что вы с Уокером делали сегодня в лесу? — спросила Кэтрин вечером, после того как выкупала Эмму и они пожелали друг другу спокойной ночи.
— Ничего.
А когда поняла, что этого недостаточно, добавила:
— Играли в королев и рыцарей.
Ни малейшего упоминания о луке, стрелах и мишени из сена.
— А дрозда вы видели?
Эмма покачала головой.
— Уокер сказал, что он наверняка попытается утащить мои заколки для волос, так я спрятала их в карман. Он белый, представляешь, белый, как снег.
— Эмма, ты же знаешь, такого не бывает.
Дни стояли длинные, пора было ложиться спать, а солнце еще светило. Вспышки дремотного света скользили по оконной шторе. Днем подстригли газон у Джозефины Брукс, и в воздухе пахло скошенной травой. Кэтрин завела привычку поздно вечером разговаривать с Сэмом. Она брала телефон в постель и шептала в трубку о своих заботах.