В словах художника Валерьяна, сказанных Наташе, дочери Чернова, при посещении Волчьего логова, выражена идейная направленность романа: «Деньги, как цель жизни, мстят за себя; кровь и слезы людей, превращенные в золото, становятся проклятием для тех, у кого их слишком много. Сердца каменеют, души мертвеют».
Слезы людские, превращенные в золото, отозвались в жизни самого Чернова. В проклятом доме он «сидит, как паук, запутавшийся в собственных тенетах». Но в тенетах запутался не только сам Чернов, в паутине бьются его дети. В их судьбе, второго поколения дома Черновых, процесс разложения проявляется с неумолимой беспощадностью. Здесь отозвались слезы людские, здесь «кровь чужая, что в деньгах заключается, вопиет». Это «конченные люди». Они «конченные люди» не только потому, что родились безжизненными, но и потому, что на них печать физического и морального вырождения.
Стремясь полнее раскрыть социальную тему романа — вырождение и обреченность семьи Черновых, Скиталец соответственно строит композицию романа. Вся первая часть романа посвящена только жизни в усадьбе Черновых. Жизнь этой семьи показана вне жизни страны. Стяжательские интересы живут в ней, глухая ненависть и злоба клокочет в проклятом доме. Из него нет выхода в настоящую жизнь, говорит автор.
Мысль о разрушительной силе денег, об омертвлении человеческих чувств, приводящем к нравственной катастрофе, раскрывается Скитальцем не только в истории дома Черновых, но и в рассказе о семье Блиновых. Михаил Блинов буйствует на свадьбе сестры, в доме Черновых. Он бросает в лицо родителям гневные слова: «Вы нас учили всех презирать, кто денег не имеет. Вам только деньги дороги, будьте вы прокляты с вашими деньгами! Изуродовали, изломали нас!.. Вам наплевать на душу». Да, Черновым и Блиновым, отцам, — «наплевать на душу». Им важно одно: «деньги к деньгам».
В богатой системе образов романа «Дома Черновых» есть еще один образ, углубляющий идейное звучание произведения, — это образ Волчьего логова. Волк, живущий в усадьбе Черновых, как бы символизирует хищническую натуру своих хозяев и разделяет их судьбу. В начале повествования — это сильный крупный зверь — Белый клык. В конце повествования, когда наступает конец Волчьему логову, — это старый, седой, облезлый волк, он еще лязгает клыками, ощетинивает шерсть, но нет былой силы. Под стать своим хозяевам.
Скиталец всей системой образов романа показывает, что его интересуют не деятельные силы буржуазии, а деградация и неизбежный крах буржуазного общества. В решении этой задачи Скитальцу недостает глубины раскрытия социальных причин вырождения. История дома Черновых не показана во взаимосвязи с историей трудящихся. В раскрытии же социальных причин конца дома Черновых Скиталец оказался достойным последователем Горького. Он показывает, что конец дому дала революция. Она разрубила все узлы: черновский капитал превратился в дым, разрушен и сожжен дом Черновых Оставшиеся в живых дети Чернова «бежали к дальним берегам».
Сюжетная линия — история дома Черновых — занимает важное место в сложной композиции романа. Она наиболее всего удалась автору и во многом определяет художественную ценность произведения. Эта сюжетная линия тесно связана с другой, развивающейся параллельно, — с историей жизни талантливого художника Валерьяна.
Раскрывая историю этого характера, Скиталец решает вторую важную задачу — через восприятие героя показывает историю революционного подъема. В этом своеобразие творческого приема Скитальца, определившего стилевые особенности романа. Этот прием сузил эпический размах произведения, оправдал некоторую случайность в изображении исторических событий.
В романе показано, как Валерьян едва не погиб оттого, что был близок к умирающему дому Черновых. Только порвав с домом Черновых, связав свою судьбу с жизнью и борьбой народа, Валерьян находит в себе силы, возрождается его талант. Революция была концом для династии Черновых и началом подлинной творческой жизни для Валерьяна.
Ощущая приближение великой героической эпохи, наблюдая поступь истории, Валерьян начинает понимать ничтожность своих несчастий и страданий, он кажется себе «только ничтожной пылинкой, исчезающей в вихре наступающих грозных событий». Картины этих грозных событий показаны в Поволжье, но это картины конца дома Черновых, конца буржуазной России и утверждение законных наследников жизни. Революция дошла и до его родных мест, дошла до Волчьего логова. Но одряхлевший мир Черновых еще щетинится. Валерьян является свидетелем того, на какие преступления способен этот хищный мир. Картины кровавой расправы с большевиками, рабочими в Симбирске запали в душу художника.
Скиталец одной деталью подчеркивает прямую причастность Черновых к этим событиям. Их участником является внук Чернова, сын Варвары, Коля. С винтовкой в руках он пришел в родной город с белочехами. Молодой Чернов нашел свое место в этой борьбе, он с теми, кто убивает и казнит рабочих. Он еще верит в то, что вернется победителем. «Мы еще придем»! — бросает он дяде на бегу, но сам спешит к берегу Волги. Красные торопливо устанавливают орудия на Венце. Гремят орудийные выстрелы: рушится дом Черновых.
Таким образом, Скиталец дает широкие картины, раскрывающие исторические и социальные причины гибели старого, облезлого хищного мира и торжество нового мира. Заключительная глава романа посвящена Москве. Валерьян приобщается к новой жизни. «Все должны служить коллективу, все на фронт революции», — говорит скульптор Птица Валерьяну. И художник согласен с ним. Он видит и понимает, что большевики «упорно верят в творческие силы народа».
В расцвете нового искусства и через искусство, через приобщение Валерьяна к советскому искусству Скиталец показывает победу нового мира.
В «Доме Черновых» сложная система образов, композиционное строение, включающее разные сложные взаимосвязанные линии, подчинены одной цели — дать правдивое конкретно-историческое изображение действительности.
Скиталец в «Доме Черновых» изображает не только «эпоху, давно ушедшую в прошлое, но откуда начались истоки революции»[45], но раскрывает также обреченность и бессилие господствующего класса перед «железным потоком» революции. Утверждая, что «возврата к прошлому не будет — революция победила»[46], писатель тем самым придает произведению актуальное значение. Он вмешивается в идейную и политическую борьбу 20-х годов. Это были годы, о которых Горький сказал: «Русь никогда еще не переживала столь серьезных лет и литераторам пора уже понять это».
В середине двадцатых годов в основном закончилось восстановление народного хозяйства, — вырисовывались общие исторические масштабы социалистической стройки. Шла речь о перспективах дальнейшего развития страны… «Нужна новая литература, говорил Горький, к созданию ее и должны быть направлены все силы» Горький называет писателей, которые, по его словам, «начинают понимать это и создают большие картины. „Цемент“ Гладкова, „Барсуки“ Леонова, „Кюхля“ Тынянова, „Одеты камнем“ Форш, „Города и годы“ Федина — это уже, в разной степени, удачные начала новой русской литературы»[47].
В становлении и развитии этих «удачных начал новой русской литературы», т. е. нового советского эпоса, принимал непосредственное участие и сам Горький. Его «Дело Артамоновых», законченное в 1925 году, — этапное произведение нового советского эпоса. В этом романе Горький показал историческую обусловленность гибели буржуазии и неизбежность победы пролетариата. Другими словами, писатель системой художественных образов ответил на вопрос о перспективах дальнейшего развития страны.
К числу тех писателей, которые начали понимать особенности двадцатых годов и в связи с этим пытаются создавать большие картины, нужно отнести и Скитальца. Создавая «Дом Черновых», он шел вслед за Горьким, с новой русской литературой.
П. БЕЙСОВ,
кандидат филологических наук.
45
Из письма Скитальца к К. С. Номоконовой-Сибирячке от 17 июня 1937 г. Скиталец, как это можно понять из содержания письма, связывает «Этапы» и «Дом Черновых». Он пишет: «Дом Черновых» меня лично больше удовлетворяет, чем «Этапы».
