– Если бы я знал, что все так обернется…
– Поцелуй меня.
Моя резкая просьба перебила его очередную тираду вины, которую я не хотела слушать сейчас.
– Пожалуйста, Лиан, – почти взмолилась я.
Долго упрашивать не пришлось. Он склонился надо мной и наши губы соприкоснулись. В наших телах и душах вспыхнул огонь. Созданные друг для друга мы опять почувствовали связь, которую не способны разорвать даже миры.
Ощущая острую необходимость в нем, я поспешила избавить демона от рубашки.
– Мия, – выдохнул он мне в губы, – я же не уйду.
– И не уходи, – прошептала я ему на ухо, ощущая, как властная рука забирается под ночное платье.
Одежда, будучи ненужной, полетела на пол. Наши тела соприкоснулись, слились. Он снова стал частью меня, а я – его. Переплетенные руки, соединенные губы, липка кожа, нас словно связали невидимые нити.
Наша разлука была неправильной, ошибкой, и сейчас, на белых простынях, в замке Ада мы доказывали это друг другу криками, вздохами, стонами. В этой борьбе мы были равны, и желали одного приза – друг друга.
Мы нуждались друг другу как воздух, как вода, как самое неземное счастье. Мы делили друг друга и пытались насладиться, надышаться, вдоволь запастись, но чем дольше наши тела соприкасались, тем больше хотелось еще.
Мы любили друг друга до тех пор, пока сил не осталось совсем, и как два раскаленных оружия мы не раскинулись на холодной простыни, замерев в объятиях, пытаясь отдышаться.
– Ты теперь все время будет использовать этот прием, когда я занудствую? – весело спросил Лиан, и я обрадовалась, что его хандра отступила.
А заглянула в блестящие зеленые глаза.
– Смотря как часто ты будешь читать мне нотации.
Он поцеловал меня в лоб.
– Каждый день могу. Я еще тот скряга.
За легким, приятным разговором, я уснула на теплой, родной груди, ощущая, как где-то в животе и груди рождается спокойствие и тепло.
Глава тридцать четвертая. Предок и потомок.
Я стояла на скале в полном обмундировании рядом с Люцифером и Лидией, а также смешенной крылатой армией ангелов и демонов. Доспех сидел на мне как влитой. Он представлял собой материал, похожий на чешую, черного цвета, который облегал все тело. Поверх него надевалась черная юбка из плотной кожи с металлическими вставками, нагрудник из серебра, наплечники и наручи из того же металла. На голове сидел тяжелый шлем, с указывающими в небо острыми изогнутыми рогами. Я сразу приняла демоническую форму, чтобы быть готовой к внезапной атаке.
Лидия так же защитилась, правда ограничившись только доспехом, без дополнительной защиты. Он оказался не менее красивым, из белого, сверкающего металла, подчеркивающий ее фигуру, и при этом закрывающий все уязвимые части тела. Шлем она так же не надела.
Только Люцифер прикрыл свою повседневную одежду из штанов и рубашки красным плащом, красиво сочетающимся с длинными, рыжими волосами.
«Муравейник», как я обозвала место, где расположилась Виктория и Аст пришел в движение, что с высоты было видно превосходно.
По плану мы должны пропустить первую часть исчадий через врата, и выступить только тогда, когда появиться Виктория, а если нет – искать ее в «муравейнике» самостоятельно.
Пока что шли только серокожие изуродованные демоны, но довольно организованно.
– Она управляет ими, – заявил Люцифер, оценивая стройные ряды безмозглых и вечно голодных чудищ.
– Недолго, – я надеялась, что пара часов и я вернусь домой.
Лидия заметно нервничала то и дело, оборачиваясь в сторону открытых врат, ведущих в столицу.
– Теперь я понимаю брата. Влюбиться в человека, вечно подвергающегося опасности та еще извращенная пытка.
Мне не хватало тут еще второго скряги демона!
– Лидия, он в тылу, будет помогать раненым. Максимум может сам себя уколоть, из-за неуклюжести. Успокойся.
Тяжело выдохнув, девушка все-таки расслабилась.
Люцифер подошел ко мне ближе, кладя руку на плечо, говоря тихо, чтобы больше никто не услышал.
– Все в твоих руках. Постарайся надавить на нее, призови к воспоминаниям. Виктория чувствует тебя, как мать. Она тебя не тронет, а мы не дадим другим тронуть тебя.
– Хорошо, – я примерно знала, что делать.
Ноги начали неметь от ожидания, когда наконец по Аду не прошлась волна темной, жуткой энергии, сопровождающейся страхом, одиночеством и смертью.
– Это она, Виктория, – произнес Люцифер, почти благоговея, – только она может излучать этот ужас.