С плеч Лиана будто упал камень.
Теплые серые глаза, семь лет смотревшие на него через близнецов, снова изучали мир, теперь самостоятельно. Ему очень хотелось подойти к жене, но он понимал, что действия доктора ей необходимы.
– Как и всегда после долгой потери сознания, – начал констатировать он, – ей требуется немного времени для восстановления рефлексов. Лиан, перенеси ее в свою комнату, будет лучше если Мия окончательно проснется в знакомой обстановке.
Два раза демону говорить не надо было. Легко, будто она весит не больше фута, мужчина поднял ее на руки, и прижав к себе, обходя родственников, понес в их спальню, где ее очень долго не хватало.
Глава двадцать девятая. Сон.
Кажется, я просыпалась вечность. Тело отказывалось слушаться, глаза открывались, но видели только смазанные пятна света. Слух так же оставлял желать лучшего, зато запах… Запах наших с Лианом простыней было тяжело с чем-то спутать. Повернувшись на бок, я сжала их в руке, будто боялась, что сейчас снова исчезну, и больше никогда не почувствую.
– Мия.
Мое имя звучало рядом, слух становился лучше со временем. Как слепой котенок я пыталась проворачивать голову на звук.
На кровать кто-то опустился и взял мою руку.
– Если ты меня слышишь, дай какой-нибудь знак.
Лиан, это мой Лиан! Неужели, все что было – не сон! Он на самом деле здесь, со мной. Так, Мия, надо найти силы ответить ему.
С большим трудом я потихоньку сжала его ладонь, удивившись, что пальцы вообще решили меня слушаться.
– Слава темным, – вздох облегчения сорвался с его губ, – Я думал, что уже никогда не дождусь от тебя ответа.
Второй рукой он прошелся по моей щеке, шее. Эти прикосновения бросали слабое тело в легкую, приятную дрожь. Вот бы он не останавливался. Почему я не могу сказать ему ничего.
Отчаянно моргая, глаза пытались найти его фигуру в череде размытых пятен, и наконец, немного потрудившись, мужчина в светлой рубашке начал обрисовываться пред моим взором. Правда, еще довольно абстрактно.
– Можно мне поцеловать тебя?
Впервые слышу, чтобы демон спрашивал. Обычно он просто берет и целует. Да, вот что значит пожить без меня. Вот очнусь и буду вить из него веревки.
Снова сжав его ладонь, я почувствовала, как скрипнула кровать, и теплое дыхание демона ласкает мое лицо. Его губы накрыли мои, и сердце с необычайной быстротой начало гнать кровь по организму. Ко мне довольно быстро начало возвращаться осязание, и ощущение его близости будто стимулировало мое тело. Слабые потоки силы в мышцах позволили лежащей руке сжать его рубашку, и не отпускать то время, пока наш поцелуй не закончился.
Лиан осторожно отпрянул, и поцеловал меня в макушку.
– Я и так обещал Уиллу не трогать тебя, не будем перевыполнять твою дневную норму нагрузки.
Что? Нет-нет-нет, я хочу перевыполнить эту норму. Когда он меня целует, я чувствую себя такой живой и настоящей. Сейчас он уйдет, и я снова потеряюсь.
Схватив его за руку, я попыталась взять под контроль язык, и после трех неудачных попыток, все-таки выдохнула.
– Лиан.
Надо ли говорить, что после этого меня прижали к себе, и поцеловали так крепко, что кажется я снова начала терять сознание от счастья, которое меня переполняло. Я вспоминала все, все пережитые нами моменты, все проблемы, ссоры, все-все-все, пока мои воспоминание не наткнулись на кое-что очень важное.
Открывая глаза и видя мужа уже довольно четко, я испуганно спросила:
– Дети?
Я слабо помнила их рождение, но первый малыш точно кричал, и они не должны были погибнуть.
Уголки губ Лиана дернулись в улыбке.
– Ты теперь их не узнаешь. Они очень большие.
Стоило ему это произнести как за дверью что-то упало. Лиан обернулся, и закатил глаза.
– А вот и они, – сказал он тихо, а затем громче, – заходите уже, полуночники!
Дверь слегка открылась и в тусклом свете камина пробирались два маленьких человечка. Мы изучали друг друга с одинаковым интересом.
Первой шла девочка, с длинными черными волосами, красиво завитыми на кончиках, одетая в розовую пижаму. Насколько я могла разглядеть, она очень сильно походила на Лиана, как его маленькое отражение, только глаза – серые, как наследство от Виктории и Люцифера. То, что она не была моей копией успокоило меня. Значит, проклятье и правда, пало. Больше в нашем роду не будет одинаковых женщин.
Следом шел ее брат, такой же темненький, с короткими кудряшками, такой же сероглазый, но внешне, наверное, был ближе ко мне. Я знала, что именно я дала ему имя.
В тот момент я пожалела, что их имена такие сложные, особенно у Каролины, и потому не могла их сейчас произнести.