Юноша порывался удрать из лазарета, как только понял, что голова не болит, а ноги держат, но злобный лекарь продержал его там до вечера, причем запер дверь снаружи, а окон в комнатке не было. Пришлось выполнять приказ: спать. Проснулся он, к стыду своему, уже после вечерних сумерек.
Вместо уставшего за день и ночь Крокуса Саннио привели его старшего брата по кличке Клематис. До сих пор на нем ездил только герцог Руи, и юноша решил, что это отмщение Бернара за неподобающее поведение племянника. Жеребец агайрской породы, несмотря на милое цветочное имя, был слишком своенравным и справиться с ним мог только герцог. Должно быть, капитан охраны надеялся на то, что Клематис быстренько скинет упрямого наследника и тот поковыляет домой.
На смену пропитанному потом и невесть где изгвазданному в крови и вине костюму ему подобрали мундир, нашли более удобную кирасу и другую саблю, полегче. Тугая повязка на запястье не позволяла особо разгуляться. Из немногих знакомых ему приемов рубки Саннио теперь мог исполнить лишь один: прямой удар сверху вниз. Впрочем, он уже понял свою цену в качестве кавалериста. Зато он надеялся, что является не самым тупым и нерасторопным из порученцев герцога Алларэ.
Как юноше рассказали в казармах, Реми был совершенным самозванцем: никто не назначал его новым комендантом Собры. Он просто обнаружил, что в городе творится бардак, а войска почему-то бездействуют или действуют в одну пятую силы, отправился в казармы, где и узнал, что комендант час назад убит, два его заместителя пропали без вести, а третий безуспешно пытается втолковать командирам алларских и эллонских полков, что те должны его слушаться. Полковники, как и требовал от них устав, подчиняться не собирались. А беспорядки, меж тем, набирали силу…
Реми полюбовался на все это благолепие и чинопочитание, выслушал соображения третьего помощника коменданта о том, как и какими силами нужно наводить порядок в Собре, залепил ему по зубам так, что тот до вечера провалялся без сознания, и принялся действовать по своему разумению. Сеорийские полки не могли ему подчиняться, но он быстро договорился с командирами: они сугубо самостоятельно наводят порядок в Левобережье, а правую половину города оставляют эллонцам и алларцам.
За то время, пока Саннио бессовестно дрых, ситуация не только не изменилась, но и ухудшилась, о чем юноша узнал от герцога Алларэ. Сначала белозубая улыбка и шальной блеск зеленых глаз навели наследника на мысль о том, что Реми все-таки напился: немудрено, если то и дело выхлебывать по бутылке вина. Однако ж, герцог оказался трезв и до бело-синего грозового ореола вокруг лица зол. От него разве что молнии не били, искры уже, кажется летели.
— Мы с вами рассчитывали на четыре полка? — приветствовал он Саннио неожиданным вопросом. — Так будут только два!
— Почему?!
— Потому что оба Мерреса на севере. Придут только сеорийские полки.
— Как это глупо все устроено… — вздохнул Саннио.
— Да уж, это устарело еще лет пятьсот назад. Нам, впрочем, от того не легче…
Второе "мы" уже явно не было случайной оговоркой. Юноша смутился. Ничего важного он не сделал — так, мотался по Правобережью с приказами, да еще и свалился в самый неподходящий момент. Ничего подобного он не заслужил. Не было никакого "мы" — был Реми Алларэ, спасавший столицу, и недоразумение по имени Саннио, болтающееся у него на плаще дурным репьем…
— Поджигателей, насильников, мародеров — убивать на месте. Ворье — в Галанну, если не будут брыкаться. Подстрекателей — связывать и в Галанну, потом допросим… — Реми тоже гарцевал на свежей лошади, и конь выглядел всяко лучше всадника. — Мелкую шваль бросайте с набережной, пусть поплавают, остынут…
— Герцог, сколько вы уже не отдыхали?
— А вот как все началось, — ответил Реми, потом тряхнул головой и смерил Саннио злым взглядом. — Так, милый мой. Возвращаетесь в казармы, берете свежие роты и к складам зерна. Потом сюда. Быстро, быстро…
В казармах Саннио уже знали в лицо и на слова "приказ герцога Алларэ!" отреагировали быстро. Сам он, выспавшись, вновь утратил ощущение понимания происходящего, и по дороге долго мучительно раздумывал, возвращаться ли ему со снятыми с оцепления ротами в казармы, или, проследив за сменой, ехать к Реми. На всякий случай он отправился назад в казармы, и, оказалось, не ошибся: у ворот он столкнулся с мальчишкой своих лет в мундире королевского посыльного.