— Проклятье вашему герцогу, до чего ж не вовремя! — прошипел сквозь зубы Рикард.
— Приказ, господин полковник, — повторил юноша.
Рикард был уверен, что ему предстоит вернуться в деревенский дом, но оказалось, что Гоэллон вместе с немногими офицерами, которые были оставлены им в расположении штаба, уже переместился на холм перед деревней. Отсюда открывался отличный обзор. Полковник Меррес огляделся и еще раз выбранился.
Поле битвы походило на горшок с агайрским блюдом "айнтопф": и суп, и каша, и мясо с гарниром — все в одном горшке, кушай не хочу. В тылу у тамерцев были собранцы, в тылу у собранцев — тамерцы… На поле боя образовалось четыре котла, и равно не повезло обеим сторонам: были окружены и два крупных отряда собранской армии, и два — тамерской. Сверху отличить одних от других можно было лишь по знаменам: большинство уже потеряло головные уборы, мундиры покрылись кровью и грязью, струи ливня раскрасили их в единственный на всех грязно-бурый цвет. Беда была в том, что добрая половина знаменосцев выронила знамена и взялась за мечи или копья.
Дядюшка Алессандр крутился вокруг герцога Гоэллона, что-то жарко ему доказывая. Рикард подъехал поближе.
— Мы должны отступить! Пока еще не поздно! Вы — безумец, вы — паршивый цирюльник, а не командир… — орал граф Меррес. — Посмотрите, нас окружили со всех сторон!!!
— Не паникуйте, Меррес, — цедил сквозь зубы герцог. Здоровенный вороной жеребец скалил зубы вместе с седоком. — Если вас пробрал понос, то катитесь в Кальме. Отсидитесь в подвале…
— Вы не понимаете! Вы спятили! Посмотрите вниз! — дядя размахивал хлыстом и левой рукой. — Еще полчаса — и конец…
Рикард поглядел туда, куда указывал хлыст. Тамерская конница на полном скаку врубилась в недавно оставленную им пехоту. Они обогнули овраг и ударили во фланг…
Меррес-младший представил, что сейчас там творится, и наскоро про себя помолился Воину и Матери, не забыв помянуть и герцога Гоэллона с вестовым на пару. Несвоевременный приказ, кажется, спас ему жизнь.
— Я прикажу трубить отход!
— Ничего вы не прикажете. — Гоэллон говорил тихо, но слышно его было превосходно.
— Адриан! За мной! — ополоумевший дядюшка вонзил шпоры в бока своему жеребцу. Несчастный Ураган жалобно взвизгнул, но помчал генерала вниз по склону.
Щелчок тетивы. Свист арбалетной стрелы. Дядя неловко подпрыгнул в седле и завалился набок. Стрела с темным оперением вонзилась на палец выше воротника. Ураган так и нес всадника вперед. Наполовину седая голова бывшего маршала касалась земли…
— Зачем, Эллуа?! — услышал Рикард то ли вскрик, то ли досадливый стон. — Я хотел отправить его под суд…
Эллуа?! Меррес, в одночасье ставший графом, привстал в стременах и потянул шашку из ножен. Длиннолицый эллонец не успел еще раз взвести тетиву: Рикард ударил его саблей по голове. В этот удар он вложил всю ненависть и отчаяние, весь пыл недавнего азарта. Тварь, какая же тварь!..
На учениях Рикарду никогда не удавалось ровно разрубить кожаный манекен, набитый ветошью и рублеными гвоздями.
И еще — у манекенов не было лиц. Бледных лиц с плотно сжатыми губами, с зеленоватыми глазами, в которых не было ни грана удивления. Только странное — жалость? Обреченность? Тоска?
Оказалось, что убивать человека намного проще — и сложнее при этом. Сабля завязла. Рикарду в лицо брызнула горячая кровь. Он потянул оружие на себя, надеясь еще увидеть, как голова убийцы разваливается на две части…
В следующий момент под левую лопатку ему вошло острое лезвие, показавшееся раскаленным.
Вдруг нечем стало дышать. Мир перекувырнулся через голову. Небо просветлело. Яркая, слепящая белизна надвинулась на него, хлестнула по щекам, наступила на грудь тяжелым копытом.
Потом из белизны ударила еще более светлая, нестерпимая для зрения молния.
Рикард ослеп.
"Проклятье!.." — услышал он, а потом еще и оглох.
И больше не было для него ничего в этом мире — ни звуков, ни цветов, ни запахов…
8. Собра — Къела — Брулен
Второе письмо от Керо и курьер с посланием от командира отряда, направленного в Скору, прибыли в один день. Письмо привез лейтенант гвардии герцога Гоэллона. С ним же приехали и двое отбывших в Брулен гвардейцев. Первого госпожа Къела отправила, как только прибыла в замок Бру, и сообщила только, что благополучно добралась до места, и баронесса приняла ее рекомендательное письмо. Баловать бывшего опекуна подробностями она не сочла нужным, но гвардеец рассказал Саннио и Кадолю все, что интересовало обоих. Къельская девица устроилась вполне успешно, нашла общий язык с баронессой Брулен и все у нее было вполне хорошо.