Далорн понял намек, кивнул, взял себя двумя пальцами за короткий слегка курносый нос. Этот жест — тяжкие раздумья вперемешку с глубоким сомнением, — Флэль уже знал.
— Может быть.
Иногда лицо Эмиля было каменно-непрозрачным, как у статуи, и Флэль поддразнивал нового приятеля, называя его святым или портретом подвижника, а иногда алларец словно позволял читать свои мысли по лицу. Сейчас был как раз тот случай, и Кертор отлично понимал, о чем думает Далорн. Наследник слишком рассеян и невнимателен, ему нужна забота лекаря и хороший отдых на свежем воздухе, но мнение двух учителей фехтования едва ли заинтересует короля.
Если придворный лекарь и Гоэллон считают, что с мальчишкой все в порядке, то спорить с ними — лучший способ нажить серьезные неприятности. Герцог, конечно, не так нетерпим, как король, но влезть в то, что он полагает своим делом означает быстро оказаться либо в ссылке, либо вовсе без головы, а то и без приговора отправиться на суд Сотворивших.
— Руи — известный знаток трав и кореньев… — задумчиво сказал Эмиль и еще раз покосился на наследника.
Тучи проронили на землю несколько тяжелых крупных капель. Несли, видать, свой груз от самого моря, да и не удержались, слегка расплескали, как неловкая служанка роняет с подноса кружку или плошку. Одна из капель упала Флэлю прямо на лоб, и он с отвращением посмотрел в небо. Нет, дождя не ожидалось, тучи резво неслись на запад, чтобы там разразиться грозой. Столицу они решили пощадить.
Пары капель, доставшихся на долю принца, хватило, чтобы его высочество немедленно убрал шпагу в ножны и резвой походкой, едва только не сбиваясь на бег, помчался к учителям.
— Дождь! — сообщил он. — Занятие окончено!
Эмиль удивленно приподнял бровь, потом его лицо застыло, словно с неба пролилась не вода, а гипс, мгновенно схватившийся толстой коркой маски.
— Это приказ вашего высочества? — спросил алларец.
Араон осекся, потеребил манжету, потом убрал руку, стыдясь суетливого жеста.
— На время урока приказываете мне вы, господа, — сказал, подумав, принц.
— Благодарю, что вы это помните, ваше высочество, — кивнул Эмиль. — К сожалению, не припоминаю, чтоб разрешил вам прекратить упражнение.
— Но дождь же! — карие глаза удивленно округлились.
Флэль вздохнул про себя и подумал: "Это даже не король Ивеллион; это второй Мышиный Король…". В принцевы пятнадцать лет ему было все равно, дождь на улице или пылевая буря, град или жара. Он готов был фехтовать с утра до ночи. Учителя прогоняли его в шею, требуя отдыхать, и тогда Флэль отправлялся на верховую прогулку с приятелями. Капризничать насчет погоды и думать о прическе больше, чем о поединке он начал только в столице, когда оказалось, что бесспорно входит в первую пятерку фехтовальщиков Собраны; да и то сам прекрасно знал, что все это — очередная личина, которую сможет сбросить, если будет нужда. Для принца же хватало нескольких капель, чтобы прекратить занятия, на которых настоял сам.
— Ваше высочество, — терпеливо сказал Эмиль. — Вы хотите хоть чему-нибудь научиться?
— Конечно!
— Тогда я не понимаю, почему вас волнует дождь. Вы хотите заниматься только в ясную погоду? Давайте отложим уроки до весны. Впрочем, весной тоже бывает дождь, и летом он случается два-три раза в седмицу.
— Ну, давайте все-таки сегодня не будем… — сделало тоскливые глаза несчастное дитя пятнадцати лет от роду. — Я устал.
— Вы и должны уставать. На каждом занятии. Если вы не устали к его концу, то мы потратили время даром.
— Я не хочу! — в голосе Араона прорезалось нечто королевское, вот только Флэлю эти нотки очень сильно не понравились.
— Как прикажете, ваше высочество. — Эмиль поклонился глубже, чем обычно, и, резко развернувшись, отправился прочь.
Флэль пошел следом за ним, также не забыв отвесить ученику весьма церемонный поклон. Нагнал приятеля он только у входа в Белую приемную. Эмиль шел быстро, слегка наклонившись вперед, словно в лицо ему дул неощутимый для остальных ветер. Поравнявшись с ним, Кертор хлопнул алларца по плечу. Тот обернулся, и Флэль отшатнулся: на короткое мгновение на лице Далорна промелькнуло выражение угрозы и ярости.
Промелькнуло и исчезло, как тень от крыла птицы. Быстро, слишком быстро для учителя фехтования, просто-напросто разозлившегося на упрямого и капризного ученика. Флэль еще не встречал людей, которые могли за краткий миг столь явно выказать сильное чувство, а потом спрятать его под любезной улыбкой, каких в Белой приемной можно было за раз насчитать дюжину.