— Завтра, — решила герцогиня. — Дня на три… ну или как получится. Фиор тебе понравится.
Окаянная девица в очередной раз покраснела.
Пить с Реми Алларэ было весело, а вот разговаривать — совсем другое дело. Герцог Алларский пьянел весьма странным образом: ему раньше отказывали ноги, чем ум, а вот последние остатки здравого смысла сбегали еще до первого бокала вина. Результат получался устрашающий. Перевернув с ног на голову дом тетушки Свары веселое трио отправилось вниз по еще более веселой Кандальной улице, переходя из заведения в заведение, впрочем, к тетушке Реми пообещал вернуться — и сдержал обещание, правда, уже после рассвета, когда Флэль падал с ног и пересчитал все выемки в брусчатке: каждая ямка так и цеплялась за носок или каблук туфли.
— Эту улицу нужно переименовать!.. — возопил Кертор, в очередной раз спотыкаясь на коварной мощеной дороге. — Во что-нибудь понятное! Чтоб сразу было ясно…
— Например? — заинтересовался Реми. У него ноги почему-то не заплетались: должно быть, сапоги герцога не казались брусчатке достойной добычей. Эмилю тоже пока везло. Проклятые колдобины ополчились именно на Флэля. — Ваши варианты?
— Ноголомная? — предложил Флэль.
— Банально, друг мой, — отверг эту идею Реми.
— Большие Колдобины? — это уже Эмиль.
— Неплохо… но колдобины — это недостаточно изящно.
— А такая мостовая — изящно?!.. — возопил Флэль.
— Тогда Большие Выбоины, — пожал плечами Далорн.
— Великолепно, Эмиль, просто великолепно! — расхохотался герцог Алларэ. — Именно то, что нужно. Осталось только завершить начатое.
Флэль недоуменно уставился на герцога, а тот огляделся, поймал за ухо пробегавшего мимо мальчишку-посыльного с большим свертком в руках. С края свертка свисал рукав женского платья с меховой опушкой. Мальчишка похлопал круглыми глазами навыкате, сначала попытался вырваться, но Реми тихо сказал ему пару слов, и посыльный радостно закивал. Герцог продолжил что-то говорить, парнишка кивал, запоминая, дважды что-то переспросил, а потом нахально протянул чумазую лапку с обгрызенными ногтями.
Реми высыпал в подставленную ладонь пяток монет и уже громко сказал:
— Чтоб к полудню все было готово. Будут спрашивать — скажи, по приказу герцога Алларэ. Закончишь — придешь в мой особняк за остальной платой.
Посыльный присвистнул, кулаком с монетами потер прищемленное ухо, улыбнулся до ушей и умчался.
— Что это было, герцог? — спросил заинтересованный Эмиль. — Городу предстоят перемены?
— Непременно, — Реми вновь засмеялся. — Всякую хорошую идею нужно воплощать в жизнь. После обеда полюбуемся, а теперь пора подумать о завтраке.
Заведения на Кандальной улице к рассвету закрывались, и посетители потихоньку расползались по домам. Большинство накидывало на лица капюшоны темных плащей без гербов и шитья, так что благородного человека было трудно отличить от зажиточного ремесленника или купца, решившего погулять с веселыми девицами. Ряд похожих друг на друга трехэтажных особняков с черепичными крышами, отгороженных живыми изгородями в утренних сумерках казался очень усталым. Занавеси на окнах задергивались: девицы и хозяйки ложились спать до вечера.
Реми распорядок жизни Кандальной улицы ничуть не волновал. Шел четвертый день веселого гулянья. Флэль еще два дня назад обнаружил, что такое "пить по-алларски": не делать перерыва ни на час, и тогда не стоит беспокоиться о похмелье. Оно просто не успеет подобраться к пьющим. Вино, выпитое троицей столичных щеголей, можно было считать уже бочками, но герцог Алларэ явно полагал, что веселье только начинается. Флэль с ним не спорил, а Эмиль, кажется, был заранее согласен участвовать в любой авантюре и любом безобразии, которое приходило в голову Реми.
У пьяного Алларэ между появлением идеи и ее воплощением в жизнь проходило совсем немного времени: Флэль не успел и чихнуть, как Реми уже барабанил в дверь ближайшего дома с жирным окороком на вывеске.
— Закрыто у нас, закрыто! — откликнулся из-за двери мрачный густой бас. — Вечером приходите!
Звучно шваркнул засов; Флэль был уверен, что таверна откроется, но, судя по всему, хозяин или сторож, напротив, закрыл дверь.
— Реми, пойдемте, на этой улице найдется, где позавтракать… пойдемте к тетушке, — позвал Кертор, но герцог не собирался прислушиваться к голосу разума.