- Что ты перед ним душу раскрываешь? – шагнула вперёд Гелин и положила ладонь на плечо Ливви, смерив меня презрительным взглядом гадюки, готовой к нападению. – Чтобы он нас сдал при первом удобном случае?
- И первым отправился в подвалы? На пытки перед четвертованием? - спросила Ливви, ласково погладив ладонь Гелин. Ой-ой-ой… А точно ли они только подружки? Вполне возможно, что да, только очень-очень близкие. И недаром это розовое чудовище на полкомнаты такое широкое… Впрочем, Ливви может и совмещать – если мужчины тут на положении постельных игрушек. Глупо же ревновать собственную любовницу к вибратору…
- Чего это ты себе напридумывал? – угрожающе спросила Гелин.
- Да ничего, - ответил я. – Меня просто впечатлила ваша близкая бескорыстная дружба. Впрочем, степень и того, и другого меня не касаются. У меня другой вопрос – если я соглашусь участвовать в вашей авантюре – то что я с этого поимею?
- Ах, ты!.. – злобно фыркнула Гелин, но Ливви вновь погладила её по руке, и порыв женщины иссяк. Но она сердито добавила:
- Ты права, моя дорогая. Этот самец умён. Боюсь, что даже слишком…
- Гелин… - вздохнула Ливви, - ты слишком привыкла к безмозглым кускам мяса, которых мы периодически вынуждены принимать в нашей постели, чтобы не вызывать у моей дражайшей тётушки слишком больших подозрений… Этот самец вполне равен нам по уму, и если ты хочешь воплотить наш план в жизнь… Нам без него не обойтись. Кстати, - обратилась она ко мне, - тебя ведь как-то звали в своём мире? Я, конечно, могу дать тебе кличку… Но вряд ли это тебе понравится.
- Не понравится, - отозвался я. – А зовут меня – Мирон.
- Миро, - ехидно улыбнулась Гелин. – Называй его Миро, моя радость. Это вполне в твоём духе.
Тут я сообразил, что на местном языке «Миро» переводится, как «ловкач», и хмыкнул. В кои-то веки слова Гелин не вызвали у меня отторжения.
- А по поводу того, что ты с этого поимеешь… - нежный голосок Ливви приобрёл поистине стальные нотки. – Ты поимеешь неплохую, комфортную жизнь, в перспективе сможешь носить звание Отца Наследницы. Разве этого мало?
- Не мало, - отозвался я. – Но есть одна небольшая… малюсенькая такая проблема.
- Только не говори, что ты бесплодный, - фыркнула Гелин.
- Нет, не бесплодный, - оскорбился я. – Просто в постели кувыркаться предпочитаю с парнями, а не с дамами, даже такими симпатичными.
- Это не проблема, - махнула рукой Ливви, ничуть не удивившись моим… эээ… предпочтениям. – Чаша одного интересного пойла – и ты кому угодно небо в алмазах покажешь. Хоть мальчику, хоть девочке. К тому же, лично я спать с тобой не собираюсь. Если я и решусь завести от тебя дочь, то оплодотворение будет дистанционным. А вот с Харрате тебе придётся постараться.
- Я не хочу никого убивать, - продолжил я. – Даже Харрате.
- От тебя этого и не потребуется, - сказала Ливви, глядя на меня настолько честными и чистыми глазами, что я сразу понял – врёт. За лоха меня держит. – Ты просто подсыплешь ей в питьё один порошок, который сделает Харрате… ммм… несколько неадекватной. Этого достаточно будет, чтобы созвать совет и сместить её.
И снова чистый, честный, насквозь лживый взгляд. Что ж, милая, в эту игру можно играть и вдвоём.
- А, ну если так, то я согласен, - простодушно ответил я.
Гелин и Ливви переглянулись и еле заметно облегчённо вздохнули. Грубо работаете, девочки. Сказывается то, что вы привыкли считать мужчин неразумными игрушками и меня равным себе не считаете, что бы там Ливви не говорила. Скорее всего, после того, как я этот самый порошочек подсыплю, жить мне останется только до той минуты, пока Харрате скоропостижно не откинет тапки. А потом – та-дам! – состоится показательная казнь коварного стрелочника. То бишь меня. А если у них и искусственное оплодотворение имеется, то перед этим из меня ещё и сперму выкачают, чтобы возможность разнообразить генофонд не пропадала. Ох, и в гадюшник же я угодил, хвала Тьме и Случаю… Вот только выберусь – точно морду набью, причём обоим*. Но сейчас стоит прикинуться пеньком, а то сверхбдительная Гелин уже снова смотрит на меня с подозрением во взоре.
- Ливви, - невинно похлопал я глазами, - вы что-то говорили о грядущей катастрофе. Не могли бы вы мне объяснить, в чём дело? Чтоб я проникся… Сами пронимаете, в моём мире таких проблем нету…
Гелин слегка расслабилась, покосившись на меня с лёгким презрением – мол, блаженный, что с него взять. А Ливви даже обрадовалась возможности толкнуть пламенную речь.
- Видишь ли, Миро… Много столетий назад наш мир, возможно, не отличался от вашего. То есть, были разумны и мы, и самцы. Более того, самцы играли ведущую роль в обществе, всячески унижая и притесняя беззащитных женщин. В конце концов, это их и погубило.
Я уставился на Ливви, преданно поедая её глазами и изображая величайшее восхищение от того, что до меня снизошла и делится знаниями столь высокая особа. Ох, чего мне стоило подобное лицедейство, знал я один, но реальная возможность разобраться, откуда у здешней ситуации растут ноги, требовала именно такого поведения. И тут у меня в голове замелькали кадры из старого польского фильма «Сексмиссия», где была показана очень даже похожая ситуация, и я еле сдержался, чтобы не хрюкнуть от смеха. Хорошо, что сдержался, Гелин бы мои неуместные смешки просекла на раз, она за лепшую** подруженьку горой стоит – то ли из искренней любви, то ли мечтает оседлать вместе с ней вершину власти, но мне это и неважно. Важно только то, что Ливви, похоже, восторженно настроенная идеалистка, готовая, впрочем, топать во имя своего идеала по трупам, а Гелин недоверчивая и злобная гадюка, которая может мне на раз башку открутить и не заморачиваться.
Но я изобразил напряжённое внимание, и это вновь прокатило. Вот и хорошо, Гелин… Считай меня безобидным придурком… до поры до времени.
Между тем, Ливви описывала вполне себе развитое индустриальное общество, которое уже приступило к космическим исследованиям… И это здешних мужиков и сгубило. Нет, конечно, и здесь периодически случались локальные конфликты, и даже серьёзные войны, но, до поры до времени периоды войн сменялись долгими периодами мира, а потом все страны Киренаики вообще объединились… и занялись космическими исследованиями. Что характерно, если верить Ливви, законы, касающиеся женщин, в этом обществе были весьма суровые. Нет, в домах отцов и мужей их никто не запирал, но… Высшее образование было для большинства женщин недоступно, чтобы попасть в университетскую аудиторию, здешняя дама должна была быть Ломоносовым, Ковалевской и супругами Кюри в одном флаконе. Но даже в этом случае её научные заслуги принижались и затирались, а все регалии доставались научным руководителям-мужчинам. В обществе господствовали патриархальные взгляды на брак, то есть «босая, беременная и на кухне» было здешней нормой жизни. Браки были неравноправны, жена в них была заведомо подчинённой, муж главным, всё имущество жены принадлежало мужу, некоторая свобода была лишь у пожилых овдовевших женщин. Кстати, служить в армии дамам не запрещалось, но потолком в этом случае был самый младший офицерский чин… В основном женщины не работали, занимались домашним хозяйством и полностью зависели от своих мужей. Но были активные дамы, которых существующие положение не устраивало, что-то вроде наших феминисток. Их до поры до времени никто всерьёз не воспринимал, их высмеивали, все их инициативы объявлялись глупым бабским бредом.
В общем, мужики нарывались сами, так или иначе – рвануло бы всё равно.
Так вот, о космических исследованиях. Здешние учёные быстро, лет за сто создали космические корабли, на которых обследовали всю местную планетную систему. Осталась неисследованной только самая дальняя от Киренаики планеты – Фейви. Экспедиция на неё готовилась почти десять лет, всё это преподносилось, как торжество здешних учёных, отбор в группу космонавтов был строжайший… Отобрали десять самых-самых… и, уж неизвестно с какими целями, в эту группу включили пилота-женщину.