На подписание договора купли-продажи Воропаев неожиданно явился вместе с сестрой, хотя Кира и была в отпуске – сразу после Совета Директоров она написала заявление на еще одну неделю.
– Для моральной поддержки, – пояснила она старшему Жданову.
Павел Олегович только пожал плечами – в конференц-зал на это событие пришли и Маргарита Рудольфовна, и Андрей с Романом.
На Андрея Кира не смотрела, а вот Кате улыбнулась неожиданно дружелюбно. Андрей из-за этого немного напрягся, опасаясь, что Сашка в последний момент передумает продавать акции, ведь не исключено, что все это желание продать свою долю было лишь игрой. Но обошлось. Сашка подписал все копии договоров, и молча наблюдал, как Катя ставит свои подписи на копиях, проглядывает и подписывает подготовленные нотариусом доверенность и завещание. С улыбкой смотрел, Как Павел Олегович подписывает копии своего договора, но тоже вел себя неожиданно спокойно, даже не съязвил ни разу. Зато, когда нотариус распрощался и вышел, Воропаев расплылся в улыбке:
– Что ж, очень рад, что сделка состоялась. Павел Олегович, я очень рад, что вы все же поддержали мое начинание, пусть и косвенно. Екатерина, спасибо. Не ожидал, что вы окажетесь современной версией Корейко. Честно говоря, все выходные меня так и подмывало послать вам телеграмму «Грузите апельсины бочках братья Карамазовы», но решил, что вы можете обидеться, а этого мне бы не хотелось. Ум и деловую хватку я уважаю. Поэтому позволю себе сделать вам скромный, но весьма полезный в жизни презент. Павел Олегович, – Сашка повернулся к старшему Жданову, – чтобы вы вдруг не решили, что я делаю это за вашей спиной, я решил поделиться тем же самым и с вами. Я за полную прозрачность и чистоту намерений.
Он протянул Кате и Павлу Олеговичу две одинаковые прозрачные папки с парой листов:
– Крайне занимательное письмо, которое практически случайно попало мне в руки. Не сомневаюсь, что вам будет весьма полезно с ним ознакомиться.
Катя кинула взгляд на текст и положила папку на стол, поближе к Андрею. Тот прочитал первые строчки письма и не смог сдержать ухмылки – это была приснопамятная инструкция. Вот они и узнали, у кого рыльце в пушку!
– Как это понимать? – спросил Павел Олегович ледяным тоном.
– Полагаю, как чью-то нелепую шутку, – безмятежно улыбнулась Катя. – Роман этого определенно не писал, мы это уже обсуждали. Тут даже почерк не его.
Воропаев удивленно хмыкнул и наклонил голову на бок, разглядывая Катю:
– Не знаю, чей это почерк – его как раз не сложно подделать, но почему вы так уверены, что Малиновский не автор этого опуса? Потому что он все отрицал, когда вы его приперли к стенке? Или потому, что сейчас вы отказываетесь верить в прочитанное? Кстати, вы не инструкцию текст до конца, а там весьма четкое расписание что и когда «наш дорогой друг и президент» должен вам дарить. Он ведь следовал инструкции неукоснительно, не так ли? Только про цветы так и не вспомнил, но у него редкая форма склероза, что поделать.
– Я уже читала это полностью, – снова улыбнулась Катя. – И обсудила все это с Андреем и Романом в тот же день. А инструкции Андрей следовал исключительно по моей просьбе – мне было интересно поймать того подлеца, который все это затеял. Кажется, наш план удался.
– Что ж, – улыбнулся в ответ Сашка, – не буду отрицать, что купил эту забавную штуку у Клочковой. Равно как и информацию о том, что Андрюшенька следует инструкции своего друга. Вы можете считать ее глупой и злобной интриганкой, и вы даже не слишком ошибетесь в своей оценке, но мне все же кажется, что в данном случае она не затевала игру, а именно искала компромат. Причем успешно искала. Вот вы сами подумаете, какие контр-аргументы предъявил вам Малиновский? «Это не я!» И что еще? Ничего. А я вам сейчас покажу вторую часть подарка, которая докажет правоту моего мнения. Обратите внимание на даты перед каждой записью.
Произнося последние фразы, Воропаев достал из сумки большой ноутбук, запустил на нем видео и пододвинул его поближе к Кате так, чтобы запись видели и все остальные.
Андрей похолодел – это был один из его с Ромкой разговоров в конференц-зале, когда они обсуждали, что Андрею нужно приударить за Катей. Со стороны все это смотрелось мерзко и, действительно, выглядело так, словно она ему физически неприятна.
Он повернулся к побледневшей Кате. Улыбка уже сбежала с ее лица, Катя вцепилась в лежавшие перед ней папки с документами и расширившимися глазами смотрела на экран.
– Катюш, на самом деле все совсем не так. Уже давно не так. Я тебе все объясню, понимаешь…
– Молчал бы, Жданов. Не мешай смотреть, – оборвал Сашка его попытки как-то сгладить ситуацию.
Он собрался было возмущенно возразить, но его остановил неестественно ровный голос Кати:
– Я хочу досмотреть.
– Катюш, не надо. Пожалуйста. Это все не правда.
Сашка нажал на паузу:
– Никаких модификаций над записями не производилось, я не поленился и заказал экспертизу. Так что, Жданов, заткнись или признай уже наконец, что ты не только разорил Зималетто, но и как мужчина – весьма специфичен, мягко говоря, – он тихо хмыкнул и снова запустил видео.
Первая запись закончилась, на экране появилась очередная дата и началась другая запись. Еще один разговор. Точно в таком же ключе. Андрею хотелось зажмуриться – смотреть на себя такого было противно. Не мудрено, что Ромка додумался до инструкции, по тому как он себя вел во время этих разговоров вывод можно было сделать только один – его тошнило от одной мысли не то что о близости, даже о поцелуях с Катей.
– Кать, это уже давно не правда, поверь. Я тебя действительно очень сильно люблю.
Катя не ответила, зато ответил Сашка:
– А вот это уже явная ложь, Андрюшенька. Впрочем, чтобы уж сразу отсечь твои аргументы, я прокручу запись немного вперед, к прошлой пятнице. Справедливости ради – это единственный отрывок, который не успели проверить эксперты, я готовил сюрприз к Совету и не ожидал, что «наш друг и президент» выскажется еще однозначнее, – он прокрутил запись и запустил ее с заставки «23 февраля». – Смотрите сами.
– И с этим я тоже не знаю, что делать. Даже не могу себе представить, что будет, если Катя узнает правду о нашем романе, – мрачно произнес Андрей.
Роман едва нее подпрыгнуул на месте:
– Андрюх, не вздумай!
– Мне определенно слабО это сделать…– махнул рукой Андрей. – Если о таком говорить, то нужно каяться, что ли, а я… Я, конечно, понимаю, что весь тот наш план мерзость редкая и повели мы себя с тобой как полные подонки, но сказать, что я раскаиваюсь, я не могу. И если я попытаюсь это сказать, это будет фальшиво до нельзя. Ну не раскаиваюсь я! Совсем!
Андрей стукнул кулаком по столу и вскочил, но Роман ответил спокойно и чуть задумчиво, словно взвешивая слова:
– Предположим… Но мне кажется, что лезть к Кате с откровениями не разумно.
– Вот и мне так кажется, – согласился Андрей, тут же успокоившись. – Ром, я когда ее дневник читал, у меня мороз по коже шел. Я там у нее и звИзда, и рыцарь, только крылышек и нимба не хватает, – он передернул плечами, и выглядел так, словно от одном воспоминание о дневнике у него заболели все зубы разом.
– Андрюх, я же тебе говорил! Она в тебя уже тогда была влюблена даже не по уши, а до кончиков косичек, если их поставить дыбом!
Воропаев остановил запись и схлопнул ноутбук:
– Думаю, достаточно. Вот тут, – он пододвинул Кате и Павлу Олеговичу два диска в прозрачных обложках, – копии записей, если вы вдруг захотите их пересмотреть, но я бы на вашем месте не травил бы себе душу. Даже мне тошно было эту мерзость смотреть. Утешал себя тем, что роман с Андрюшенькой для моей сестры уже в прошлом. Наконец-то!
– Катюш, я тебе все объясню, там все было не так. В том разговоре с Ромкой я говорил все иначе!
– Подтверждаю, – тут же произнес Ромка, чем вызвал приступ хохота у Сашки.
Катя вскочила из-за стола, все так же не выпуская свои папки из рук, и кинулась из зала. Андрей метнулся за ней, успел поймать в дверях и попытался обнять.